Девочка с Севера - Лия Геннадьевна Солёнова
– Лия, вы хороший фармацевт. Как готовите лекарство, так и блюдо приготовите. По рецепту.
Она оказалась права. Когда пришло время готовить для семьи, я научилась.
Виктора Прокофьевича я встречала иногда в коридорах института или же он заглядывал на минутку в аптеку что-то сказать Елене Николаевне. На меня он производил впечатление замкнутого и даже угрюмого человека, о чём я как-то сказала Елене Николаевне, удивив её:
– Что вы, Лия! Виктор Прокофьевич – весёлый, с чувством юмора человек! Он пишет стихи на русском и английском языках.
Много позже я прочла написанную им книгу «Записки шанхайского врача» и убедилась в том, что писал её позитивный, остроумный человек. Занимательная книга, написанная хорошим русским языком.
В 1964 году в клинике нашего института по поводу онкологического заболевания лечилась известная поэтесса Вероника Тушнова. Выйдя из клиники, она написала стихи, которые были опубликованы в «Литературной газете». В стихах говорилось о том, что она попала в здание на Каширке, куда люди приходят и остаются там, т. е. дорога в один конец. Понятен и адрес клиники, куда лучше не попадать, – Каширка. А Тушновой повезло оттуда выйти живой! Примерно таково содержание стихотворения, на мой взгляд, не лучшего в её творчестве. Наши врачи прочли и взъярились. Написали в редакцию. Было организовано выездное заседание редакции газеты. Народу набилось… Полный актовый зал! Вёл заседание Николай Николаевич Блохин. Выступление наших профессоров сводилось к следующему: как это, как это?! Они, можно сказать, жизни кладут на лечение пациентов, многих вылечивают, а их так приложили. А кроме того, поэтесса лишила надежды многих больных. Надо думать, о чём стихи пишешь! Словом, возмущались и возмущались! Бедная Тушнова робко оправдывалась, говоря, что она никого не хотела обидеть, признательна врачам, а стихотворение чисто личное. Не убедила. Кое-кто безуспешно пытался снизить накал страстей. Единственным человеком, который произнес короткую, но внятную защитную речь, был Виктор Прокофьевич Смольников. Он сказал, что стихи замечательные и автор имеет право на выражение своих чувств. После выступления подошёл к Тушновой, сидевшей на сцене за столом президиума, и поцеловал ей руку. Поэтесса была растрогана. К сожалению, её оптимизм не оправдался. Вскоре она умерла от прогрессирования основного заболевания. Сейчас её в основном помнят по стихам к песне «Не отрекаются, любя!». Они, надо полагать, были посвящены известному поэту Александру Яшину, которого Тушнова горячо любила без всякой надежды на совместную жизнь. У того была большая семья. Он, к слову сказать, умер спустя три года после её смерти в нашей же клинике.
Когда Елене Николаевне исполнилось 55 лет, оказалось, что работать ей нет никакого смысла. В те годы у пенсионера был выбор: получать пенсию или зарплату, а то и другое одновременно могли получать только лица с совсем уж нищенской зарплатой, например уборщицы и гардеробщики. Елена Николаевна была высококвалифицированным фармацевтом, но её диплом в нашей стране считался каким-то неполноценным, и она получала зарплату, ещё более низкую, чем наша, – то ли 55 рублей, то ли даже меньше.
Разница между зарплатой и пенсией у Елены Николаевны составила какой-то мизер. Виктор Прокофьевич сказал, что за такие гроши нет смысла работать, и Елена Николаевна с радостью оставила работу, полностью посвятив себя семье. Позднее оказалось, что судьба приготовила ей ещё мно-о-о-го неприятных сюрпризов: сложности в семейной жизни старшей дочери и обоих сыновей. Но самый тяжёлый удар нанёс ей муж – он оставил семью! Что же случилось? А у него случилась большая любовь! На склоне лет!
В библиотеке онкологического центра работала Наталья Николаевна. Женщина лет пятидесяти, имевшая двух замечательных взрослых сыновей и внуков. Надо отдать ей должное, Наталья Николаевна была красивой блондинкой, интеллигентной, ухоженной женщиной, всегда со вкусом одетой. Очень приятной в общении. По словам её коллеги, многие годы близко дружившей с Натальей Николаевной, та была удивительной женщиной, доброй, но с крепким внутренним стержнем. Именно с ней и случился роман Смольникова, начавшийся задолго до того, как Виктор Прокофьевич оставил семью. Роман почти одиннадцать лет носил платонический характер. Виктор Прокофьевич развёлся с Еленой Николаевной, женился на Наталье Николаевне, которая взяла его фамилию. Как говорила мне Елена Николаевна, единственным положительным моментом в этой истории было то, что Виктор Прокофьевич забрал с собой и свою мать.
Когда произошла эта история с разводом, ввергшая в шок сотрудников онкологического центра, я, как и многие, была на стороне его первой жены. Елена Николаевна, много перенёсшая, столько перестрадавшая в своей жизни, не заслужила такого предательства со стороны мужа. Она считала, что соперницей двигал меркантильный интерес – большая профессорская пенсия Виктора Прокофьевича. Думаю, это не так. Во-первых, Наталья Николаевна не производила впечатления бедствующей женщины, да и не была таковой. А во-вторых, она взвалила на себя ношу в виде престарелой, сложной по характеру свекрови и мужа не без проблем. В новый брак Виктор Прокофьевич вступил, будучи далеко не молодым (в шестьдесят или за шестьдесят лет) и не очень здоровым человеком с больными лёгкими. Кроме того, у него были серьёзные проблемы с алкоголем, но Наталье Николаевне как-то удалось ввести его в берега. В последние годы жизни здоровье Виктора Прокофьевича совсем пошатнулось, и ей пришлось за ним самоотверженно ухаживать. Под конец жизни он уже жил в своём мире, не соотносившимся с реальным. Он умер в возрасте восьмидесяти лет в 1994 году. От его первой семьи на похороны пришла только старшая дочь, горько его оплакивавшая. (Елена Николаевна умерла за пять лет до этого в возрасте 75 лет.) В 2001 году Наталье Николаевне не без труда удалось издать книгу Виктора Прокофьевича «Записки шанхайского врача», о которой я уже писала. Он написал и английский
