Муссолини: ненаписанный дневник. От первого дня до последнего (29 июля 1883 года – 28 апреля 1945 года) - Петр Павлович Васюков
В день 15 сентября [1943 года] Национальная Фашистская Партия[208] стала Фашистской Республиканской Партией. Но не было недостатка и в элементах, подверженных оппортунизму или, может быть, пребывавших в состоянии психического расстройства, которые задумывались, не будет ли более подходящим убрать слово «фашизм», чтобы особо подчеркнуть понятие «Республика». Я не принял тогда это бесполезное и трусливое предложение, как не принял бы его и сейчас. Было бы ошибкой и проявлением трусости спустить наш флаг, освященный кровью, и провести как контрабанду идеи, которые сегодня являются паролем в битве континентов. Если бы шла речь о попытке найти выход из ситуации, это стало бы известным и дискредитировало бы нас перед лицом наших противников и, прежде всего, перед нами самими.
Называясь до сих пор фашистами и посвящая себя делу фашизма, как мы и делали с 1919-го года по сей день и завтра продолжим делать, после этих событий, мы начали действовать в новом направлении, в особенности в социальной и политической области. К тому же, более чем о новом направлении в деятельности, с большей точностью нужно было бы сказать о возвращении к истокам. Историей засвидетельствовано, что фашизм уже в 1922-м году в тенденции был республиканским, и уже были объяснены мотивы, по которым восстание 1922-го года пощадило монархию.
С точки зрения социальной политики, программа республиканского фашизма является ничем иным, как логическим продолжением программы 1919-го года, свершений чудесных лет, берущих своё начало от Хартии Труда и заканчивающихся завоеванием Империи.
Природа не делает скачков, экономика также не может их делать. Необходимо было заложить базу принятием законов о профсоюзах и корпоративных организациях, чтобы совершить следующий шаг на пути к социализации. Начиная с первого заседания Совета министров 27 сентября 1943 года, я говорил: «Республика должна быть единой в политическом плане и децентрализованной с точки зрения административного устройства и иметь ярко выраженную социальную направленность, дабы разрешить социальный вопрос. По крайней мере, его наиболее неотложные аспекты – таким образом, чтобы определить место, функции и ответственность в отношении трудовой деятельности в действительно современном национальном обществе».
На том же заседании я сделал первый шаг по направлению к установлению максимально возможного национального согласия, объявив, что Правительство исключает жёсткие меры по отношению к антифашистам. В октябре я разработал и пересмотрел документ, в итальянской политической истории получивший название «Веронский манифест», который устанавливал в нескольких достаточно однозначных пунктах программу не столько Партии, сколько Республики. Он, принятый 15-го ноября, спустя два месяца после восстановления Фашистской Республиканской Партии, после того, как была отдана дань павшим в борьбе за дело фашизма и вновь было сказано о высшей необходимости продолжения борьбы на стороне держав Тройственного Пакта и восстановления Вооруженных Сил, зафиксировал 18 программных пунктов.
Итак, посмотрим, что было сделано, что не было сделано и, главным образом, почему не было сделано. Манифест начинался с призыва созвать Конституционное Собрание, без уточнения его состава, – как было сказано «Конституционное Собрание должно представлять все ценности Нации». Конституционное Собрание до сих пор не созвано. Этот постулат остается нереализованным и, можно сказать, что будет реализован только по окончании войны. Я говорю со всей возможной откровенностью, что мне показалось излишним созывать Конституционное Собрание в то время, как территория Республики из-за происходящих военных операций ни в коей мере не может считаться определенной. Мне казалось преждевременным создание настоящего правового государства со всеми надлежащими институтами в то время, как не существовало Вооруженных Сил, которые бы его поддерживали. Государство, не имеющее в распоряжении Вооруженных Сил, является чем угодно, только не государством.
В манифесте было сказано, что ни один гражданин не может содержаться под стражей более семи дней без распоряжения судебного органа. Так случалось не всегда. Причиной этому является множество разных органов полиции, как нашей, так и союзников, и действия тех, кто может быть назван «ниспровергателями законов» и кто позволил внутренним проблемам перерасти в стадию гражданской войны, основывающейся на репрессиях и контррепрессиях. По поводу некоторых эпизодов начались антифашистские спекуляции со сгущением красок и обычными в таких ситуациях обобщениями. Я должен открыто заявить, что такие случаи, несмотря на то, что происходят редко, вызывают у меня отвращение.
Государство, как таковое, не может мириться с методами, которые его дискредитируют. Веками говорится о законе возмездия. Да, но это закон, а не самоуправство, носящее более или менее личностный оттенок. Мадзини – несгибаемый апостол республиканской идеи – на заре Римской Республики в 1849-м году направил в Анкону комиссара, в задачу которого входило научить якобинцев, что законной являлась борьба с папскими сторонниками, а не убийство их, выходящее за рамки закона, и не изъятие, как бы мы сказали сегодня, серебра из их домов. Кто бы ни был в этом повинен, особенно, если для этого он воспользовался членским билетом Партии, достоин двойного наказания. Никакая жёсткость не является в этом случае излишней, если мы хотим, чтобы Партия, как провозглашено в «Веронском манифесте», действительно стала «орденом сражающихся и верных, организацией абсолютной политической чистоты, достойной быть хранителем революционной идеи». Настоящим олицетворением этого типа фашиста был товарищ Резега, которого сегодня, в первую годовщину его смерти от руки врага, вспоминаю я, и, искренне сопереживая, вспоминаем мы все.
Так как путем создания Чёрных бригад Партия становится «орденом сражающихся», постулат Вероны принимает характер неоспоримого и священного долга. В той же статье 6, где говорилось о том, что для выполнения какого бы то ни было вида деятельности запрещено требовать членский билет Партии, давалось решение проблемы, которую я бы определил как проблема взаимодействия между элементами в пределах Республики. В моей телеграмме от 10 марта XXII года, адресованной главам провинций, эта формулировка вставала опять и ещё более уточнялась.
Таким образом, любое обсуждение проблемы множества партий в государстве кажется неактуальным. История показала, что, в числе всех форм, в которых Республика как политический институт находит своё выражение, существует множество республик тоталитарного типа, следовательно, с одной лишь партией. Я не говорю о самой тоталитарной из них, Республике Советов, напротив, упомяну республику, пользующуюся симпатией выдающихся вдохновителей демократических идей: Турция, в основе которой лежит одна единственная партия и одна единственная молодёжная организация: «Народные дома».
В данный момент исторической эволюции Италии, наряду с единственной и, таким образом, ответственной за общее управление государством Партией, могут приносить полезные результаты и группы, которые, как говорится в статье 3 «Веронского манифеста», пользовались бы
