Время святого равноапостольного князя Владимира Красное Солнышко. События и люди - Юрий Александрович Соколов
Что мог противопоставить этому тандему двух знаменитых полководцев и не менее знаменитых мятежников Василий II? Остатки эскубиторов, т. е. императорской гвардии и собственных телохранителей, а также скромные остатки армии западных фем, что находились после поражения в Болгарии в весьма плачевном положении. Нужно было, по существу, создавать новую армию. Но на это требовалось время, которого было совсем мало. Да и то, оно появилось только потому, что оба Барды, Фока и Склир, довольно долго препирались относительно дележа империи, а также именно потому, что оба они были профессиональными военными. Поэтому они, исходя из своего опыта, решили отложить поход на Константинополь до того момента, когда полностью мобилизуют свои силы, начиналась зима, горные перевалы были закрыты или труднопроходимы. Необходимо было заново переформировать соединения и назначать командный состав. Зима 986-987 года ушла на перетасовку фемного административного аппарата и техническую подготовку. Весной 987 года (вряд ли ранее) начался сбор людей и формирование армии мятежников. Практика показывает, что на это уходит не менее пяти-шести месяцев. Следовательно, ранее осени 987 года ждать наступления мятежников не следовало.
Время, необходимое мятежникам, оказалось спасительным для Василия П. Но спасительным только в том случае, если им удастся эффективно распорядиться, а для этого следовало найти верное решение. Конечно, в любом случае нужно было спешно формировать новую армию, вербуя в нее новобранцев. При этом Василий II понимал, что экипированные новобранцы, наскоро обученные и не имевшие ни одной боевой кампании за плечами, могут быть в лучшем случае пока «вспомогательными частями» для боевого ядра армии. Но как же сформировать это ядро?
Вот тут-то и вспомнили о Руси, которая все еще была связана с империей системой взаимных обязательств. Соглашение 971 года, заключенное между Иоанном Цимисхием и Святославом Игоревичем, оставалось в силе. Договор этот имел характер обетной грамоты князя Святослава, направленной на имя Иоанна I и его соправителей, малолетних Василия II и Константина VIII. Имелась копия с этой грамоты на греческом языке, завизированная императором Иоанном и русским послом Сфенкелом. Договор имел бессрочный характер и действовал с июля 971 года. В договоре имелось четыре «раздела» и весьма обширная преамбула. Для Василия II существенен был первый «раздел», в котором говорилось о том, что грамотой июля 971 года возобновляется в полном объеме действие договора 944 года, что был заключен между князем Игорем Старым и Романом I Лакапином с его сыновьями-соправителями Константином и Стефаном (именно этот договор был пролонгирован княгиней Ольгой во время ее поездки в Константинополь в 957 году.) Так вот, в этом договоре указывалось, что Русь, в обмен на соответствующую оплату, обязывается оказывать империи военную помощь против арабов. При этом численность оплачиваемых отрядов определялась от пятисот до тысячи человек. Но за оплату помощь могла быть и больше. Так, император Никифор Фока за пятнадцать кентинариев золота (а в одном кентинарии – тридцать два килограмма золота, что в пересчете на монеты составляет 7200 номиссим) «нанял» всю дружину князя Святослава для войны с болгарами в 966 году. Следовательно, можно было надеяться, что Русь при соответствующей оплате может оказать столь же эффективную помощь. Иначе говоря – именно русским воинам, по соображению Василия II, предстояло стать ядром и основной ударной силой той армии, которая должна была сокрушить мятежников и не только спасти жизнь самого императора, но и сохранить единство Византии, которая была, как, впрочем, и все империи, прижимиста, но готова платить много, не мелочась, когда положение становилось критическим. Теперь ситуация была именно такова.
Ободряло то, что договорная грамота 971 года получила официальное подтверждение от Ярополка Святославича в 978 году. Но, вместе с тем, вызывало опасение, что новый князь, Владимир Святославич, за шесть лет не нашел времени для аналогичного подтверждения. Впрочем, несмотря на внешнюю приверженность язычеству, киевский князь известен был веротерпимостью и покровительственным отношением к христианам – это внушало оптимизм в Буколеоне.
Только вот, время поджимало. Необходимо было направить посольство в Киев по открытии навигации, т. е. на рубеже апреля-мая 987 года и, во – первых, получить от князя Владимира Святославича подтверждение договорной грамоты 971 года, а во-вторых, если такое подтверждение будет дано, то просить князя о направлении в Пропонтиду целой армии. И поскольку иного выхода в Буколеоне не видели, то платить византийцы были готовы столько, сколько потребуют в Киеве.
Глава 18. Круг проблем
Варда Фока начал наступление на Константинополь в начале 988 года, т. е. случилось это на исходе зимы или в самом начале весны – один из его отрядов вышел к Хризополю, основные же силы подошли к Авидосу. Василий II тогда не стал отсиживаться за константинопольскими стенами, а вышел с обновленным войском, полный решимости разгромить мятежников. Его уверенность основывалась на том, что в его многочисленной армии были много раз испытанные в предыдущих войнах русские воины. И это был не привычный отряд в тысячу-полторы человек, а соединение никак не менее восьми тысяч!
Если император на рубеже зимы-весны 988 года располагал столь большим соединением, прибывшим из Руси, то прибыть оно могло только на исходе навигации предыдущего года, т. е. где-то в октябре 987 года. Можно, конечно, предположить, что русские воины проделали путь из Киева в Константинополь по суше. Технически пройти степь в разгар осени сложно, но при поддержке печенежских ханов добраться до Дуная было реально. Вот что совершенно нереально, так это проход по территории Болгарии. Царя Самуила не могло успокоить то, что русы идут на помощь императору и будут сражаться с мятежниками. Во-первых, никто не дал бы никаких гарантий, что император после разгрома Барды Фоки не повернет свою армию против болгар. Во-вторых, вряд ли Самуил желал победы ненавистному Василию II и, скорее, сочувствовал мятежникам. В конце
