Энцо Феррари. Биография - Брок Йейтс
В 1952-м Бракко вновь устроил шоу с показной бравадой. «Mercedes-Benz» Клинга работал безукоризненно, и, несмотря на все усилия Бракко, казалось, что немцу ничто не помешает одержать решающую победу. Задачу Бракко еще сильнее усложнило то, что на последнем пит-стопе на его «Ferrari» поставили не тот комплект резины: другого размера и типа. Это замедлило его еще сильнее, но дикий мужчина из Бьеллы не собирался мириться с поражением. Зарядившись несколькими дозами бренди вкупе с сигаретами, которыми его потчевал штурман Альфонсо Рольфо, Бракко пулей просвистел по залитым дождем перевалам Фута и Ратикоза и опередил Клинга более чем на четыре минуты. Это был пример изумительного пилотирования, и итальянцы еще много дней праздновали победу над ненавистными немцами. (Их радость, впрочем, будет недолгой. Месяц спустя немецкие «серебряные стрелы» сделают победный дубль в Ле-Мане, а лучшая из «Ferrari» финиширует лишь пятой.) После победы на Mille Miglia Бракко сказал журналисту Джино Ранкати, что на выигрыш его вдохновили видения о казнях немецкими солдатами итальянских Partigiani, случившиеся ближе к концу войны. Они (а также наверняка помощь спиртного и никотина) заставили его ехать еще быстрее!
Эта победа, пожалуй, принесла Scuderia больше негатива, чем радости. Бракко заключил сделку с Michelin, по условиям которой он был обязан выступить на Mille Miglia на покрышках французского производителя, тогда как заводские машины «Ferrari» обувались в резину от своего старого союзника, Pirelli. Предвкушая победу, рекламный департамент Pirelli подготовил специальную кампанию, рассчитывая раструбить о своем триумфе всем. Но решение Бракко перебежать под крыло Michelin породило возмущение внутри команды и еще сильнее испортило взаимоотношения двух компаний.
Хотя в своих мемуарах Феррари упоминает Бракко лишь вскользь, этот пилот, живший на широкую ногу, был не только известным участником итальянских гоночных соревнований, но также и щедрым клиентом. (В 1962 году, спустя десять лет после выигрыша Mille Miglia, его пригласили в Модену отпраздновать юбилей победы. Энцо Феррари вручил ему наручные часы. Бракко рассуждал: «Часы стоимостью в пару тысяч лир… А мне пришлось потратить шесть миллионов только на соревнования на его машинах. Но это неважно».)
Но Бракко еще утолит свою жажду мести. Тавони вспоминал, что как-то раз он заказал у Ferrari особую версию купе Berlinetta под Тур Сицилии, и работники завода трудились круглые сутки, стремясь закончить работу над машиной в срок и доставить ее в Палермо. Но потом до Феррари дошли вести о том, что Бракко не стартовал в гонке. Новое купе стояло без дела, и когда гонке был дан старт, машина даже не сдвинулась с места. Феррари, пришедший в бешенство от того, что его проворная работа по подготовке машины пошла прахом, потребовал от Бракко объяснений. «Ты поймешь, я уверен, — отвечал тот. — Перед началом гонки я встретил прекрасную женщину и влюбился. Памятуя о твоей любви к противоположному полу, я преисполнился уверенности, что ты поймешь мое решение пропустить рядовую гонку ради того, чтобы провести время со столь прекрасной дамой».
К счастью для «Коммендаторе» (сам он перестал пользоваться этим титулом, но другие неформально величали его так на протяжении большей части жизни), фиглярства Бракко были лишь второстепенным отвлекающим фактором в том сезоне, который должен был стать самым триумфальным для него в Гран-при. Альберто Аскари, которому теперь было 35 и который пребывал на пике своих внушительных способностей гонщика, повел Scuderia за собой в борьбу, обещавшую обернуться для Scuderia легкой прогулкой по головам хилых оппонентов. Команду усилил приход Фарины из Alfa Romeo, а также возвращение из Maserati старого друга Энцо Нелло Уголини, чьи навыки управления спортивной командой в условиях соревнований заработали ему прозвище «Маэстро». В июньском Гран-при Монцы с доски была убрана главная угроза господству Ferrari: Фанхио попал за рулем своей обновленной Maserati «A6GCM» в страшную аварию и получил серьезные травмы. Днем ранее он выступал в составе BRM на треке Дандрод в Ольстере. Оттуда он вылетел в Париж, но из-за сильного тумана самолету пришлось сделать экстренную посадку, Фанхио одолжил машину и поспешил через всю Францию, минуя альпийские перевалы, к месту проведения гонки. В Монцу он прибыл всего за несколько часов до старта. Усталый и раздраженный, великий аргентинский ас оказался в самом хвосте пелотона, поскольку лишил себя возможности проехать круг в квалификации. Флаг опустился, и Фанхио принялся прорываться вперед, но на втором круге потерял управление на жутких правых поворотах Лесмо и врезался в деревья, росшие вдоль трассы. В столкновении он сломал шею, несколько дней пролежал без сознания, а по пробуждении узнал, что ему предстоит пятимесячное восстановление. Эта катастрофа вывела из игры единственного пилота, способного регулярно бросать вызов Аскари и Ferrari.
В отсутствие Фанхио и реального сопротивления со стороны Maserati — Коломбо, возвратившийся в Модену после закрытия гоночного предприятия Alfa Romeo, только начал обновлять их машины — доминирование Аскари в сезоне достигло беспрецедентных масштабов. Он выиграл 11 Гран-при из 17, в которых приняла участие его команда. Виллорези и Таруффи выиграли еще пять. Таким образом, простые, ладно скроенные маленькие «Tipo 500» Лампреди выиграли 16 из 17 гонок, в которые заявились в 1952 году (единственное поражение случилось в Реймсе, где победу одержал вдохновенный Жан Бера, пилотировавший собранный во Франции Gordini, оснащенный, по слухам, запрещенным регламентом мотором).
Это был период невероятно бурного роста для Энцо Феррари как в плане активной деятельности его завода, так и плане повышения престижа. За успехи в коммерции он был награжден титулом
