Александр Романов - Королев

– Хорошо, Сергей Павлович.

Принеся стакан чая и поставив его на стол, Антонина Алексеевна заметила, что Сергей Павлович уже обрел хорошее настроение, передала ему листок бумаги, сообщив: «Тут стихи Толи Щербакова, которые вы просили».

– Ну-ка, ну-ка! – оживияся Королев. – Давайте почитаем, что пишет наш антенщяк, – и отел читать вслух: – «Скоро запуск! Мы твердо верим, в цех входя в пятьдесят седьмом. Этот год мне забыть едва ли, сколько яркого было в нем». А ведь совсем неплохо. Каждый от себя вправе сказать эти строки. – И повторил: – «Этот год мне забыть едва ли, сколько яркого было в нем».

Глава вторая

Луна и планеты

Вопрос вопросов. Космолет или корабль? Да разве такое возможно? Окрыленный партией.

В конце октября 1957 года С. П. Королев выехал на космодром. Начался завершающий этап подготовки к запуску второго искусственного спутника Земли. Он весил ровно в шесть раз больше космического первенца. На его борту разместилась кабина для путешествия в ней собаки по кличке Лайка. Предшественницы ее уже совершали «прыжки» в космос на высоту 200 километров и оказали большую услугу ученым и исследователям космоса. Но не было данных о том, как поведут себя живые существа в длительной невесомости. Это был вопрос вопросов. От решения его зависело – быть в ближайшие годы пилотируемому полету в космическое пространство или нет. Поиском ответа по просьбе Королева несколько лет занималась группа ученых, представлявших различные направления формировавшейся космической биологии и медицины: О. Г. Газенко (физиология), А. М. Ге-нин (гигиена), Е. М. Юганов (вестибулярный аппарат), А. Р. Котовская (перегрузки), А. А. Гюрджиян (радиация) и другие.

Лайка должна помочь выбрать правильный путь. Сергей Павлович не раз заходил в институт, где готовили к полету собаку. Снова и снова требовал от специалистов проверки всех систем жизнеобеспечения животного и каждый раз спрашивал:

– Надежны ли средства радиотелеметрии? Мы должны знать все о состоянии Лайки на всех этапах полета и особенно в условиях невесомости. Достаточно ли хорошо она подготовлена?

– Не волнуйтесь, Сергей Павлович, – убеждал Королева О. Г. Газенко, руководивший подготовкой первой путешественницы в космос. – Она наилучший экземпляр из всех, что мы имеем. Думается, она оправдает наши надежды.

Утром 3 ноября 1957 года состоялся старт второго спутника. Наблюдения за Лайкой продолжались полные семь суток.

После завершения полета физиолог доложил В. П. Королеву о его итогах.

– Перегрузки на долю Лайки выпали значительные. Сердце сокращалось 260 раз в минуту. Анализ электрокардиограммы не показал существенных изменений в сердечной мышце, хотя частота сокращений превышала исходные данные в четыре и более раз. Полет от старта до выхода на орбиту животное перенесло, скажем, неплохо.

– Значит, «неплохо», – повторил Королев. – А как собачка отнеслась к невесомости, Олег Георгиевич?

– Сейчас трудно сделать окончательный вывод. Тем не менее на протяжении всего полета в организме животного не наблюдалось стойких патологических изменений.

II пульс, и частота дыхания пришли вскоре в норму. Лайка вела себя спокойно. Ела, пила, все как на Земле. Это пока главный итог: животное жило, дышало, билось его сердце, функционировал мозг.

– Вы сказали «пока»? Как надо понимать это «пока»? -уточнил Королев.

– Чтобы сделать серьезный научный вывод, одного такого эксперимента недостаточно. Нужна серия. И, кроме того, желательно возвратить животное на Землю. Мы получили данные о полете на высоте 1600 километров. Только тщательное обследование и последующие наблюдения за животными дадут нужный ответ.

– Да, это так. Жаль собачонку, такая была ласковая и доверчивая, – пожалел Королев. – Надо бы ей установить памятник, как это сделал Иван Петрович Павлов в Колтугаах.

– Справедливо, Сергей Павлович. Благодаря Лайке мы располагаем сейчас весьма ценными данными о Бездействии длительной невесомости на живей организм, – оценил полет собаки Владимир Иванович Яздсвский. – Вполне можно считать эксперимент с Лайкой днем рождения космической медицины и биологии, – резюмировал он.

– Да, Владимир Иванович, а какова судьба Зиба? – посмеиваясь, вочомнил Королев случай с бегством подопытной собаки. – Она вас тогда крепко выручила.

– Зиба взял себе акадеь-ик Рлагонравов. Не нарадуется: собака умна, послушна.

– Повезло Анатолию Аркадьевичу, какую собаку заполучил. Ни у кого в мире такого оса нет. Космический. – И, пожав руку ученым, Королев ушел, явно довольный итггами закончившегося эксперимента.

30 декабря 1957 года – памятная дата в жизни С. П. Королева, многих его сотрудников и соратников. В этот день, накануне Нового года, ученым, конструкторам, рабочим в Свердловском зале Кремля вручили ордена и медали за создание и успешный запуск искусственных спутников Земли. Сергей Павлович в числе других получил Ленинскую премию.

– Позвольте мне принести глубокую благодарность Родине, Коммунистической партии и правительству за высокую награду, – волнуясь, начал свое выступление Сергей Павлович. – Дерзновенная мечта человечества о проникновении в космическое пространство осуществлена. В это крупнейшее достижение современности вложен созидательный труд– многих поколений советских людей, создавших нужную промышленность, энергетику, развивших науку и культуру в нашей стране. Нам выпало великое счастье трудиться в одной из самых увлекательных и новых областей современной науки и техники. Вместе с тем на всех нас лежит огромная ответственность перед нашей Родиной за успешное развитие и продолжение начатых работ. Мы будем стараться решать дальнейшие задачи исследования околоземного пространства, окружающей нас Вселенной, стремиться создать ракеты, способные донести автоматы и человека до ближайших к нам планет.

Этот день Сергей Павлович вспоминал часто – день своего жизненного триумфа: «Нет, не напрасно все эти годы жил, боролся, терпел, ошибался, но не согнулся и остался честен перед самим собой. Хорошо, что летал на планерах и самолетах, запускал первые ракеты... Все не зря. И это главное. Спутники летают. И ракеты, каких ещ& не было. Его так непросто родившуюся „пятерку“ на параде в Октябрьские праздники показали. Видел лица иностранных военных атташе. Удивили мы их. А что бы они сказали о „семерке“? Ай да мы! И уж в обиду себя не дадим! Весь мир только об этом и говорит. А наш самый тяжелый третий спутник – первая в мире подлинно научная станция... Одна ее исследовательская аппаратура весит почти» тонну. Месяцев через пять мы ее поднимем..."