Борис Тененбаум - Великий Наполеон

М.Д. Барклай де Толли – не дипломат, как граф Воронцов, а чрезвычайно компетентный профессиональный военный – думал примерно то же самое.

Примечания

1. Орфография подлинника сохранена, впервые напечатан он был в разделе «Неизданные документы» К. Военским (Русская старина, 1907, т. 131, с. 219–235), его можно найти в Интернете – он выставлен в проекте «1812» Вадимом Кутиковым.

2. 21 августа 1810 года риксдаг избрал Бернадотта кронпринцем Швеции, 20 октября Бернадотт принял лютеранство, 31 октября Бернадотт был представлен собранию государственных чинов в Стокгольме, а 5 ноября усыновлен королем. С этого времени Бернадотт стал регентом, а фактически – правителем Швеции, на престол которой официально вступил только в 1818 г. под именем Карла XIV Юхана. Таким образом, он стал основателем династии Бернадоттов в Швеции. В 1812 г. Бернадотт порвал отношения с Францией и заключил союз с Россией.

3. Густав Мориц Армфельт (швед. Gustav Moritz Armfelt; 1757–1814) – приближенный Густава III. С 1810 года на русской службе, граф, член финляндского сената. В 1811-м принял российское подданство, 10 марта 1812-го принят на русскую службу с чином генерала от инфантерии и определен состоять при особе Императора и присутствовать в Государственном Совете. Генерал-губернатор Финляндии. С июня 1812 г. находился при Императоре.

4. Цитируется по Е.В. Тарле, «Нашествие Наполеона на Россию», помещенном в VII томе его собрания сочинений, стр. 413.

5. Генрих Фридрих Карл (Reichsfreiherr – титул, который по-русски обычно переводился как «барон») фом унд цум Штейн (1757–1831), обычно упоминаемый как барон фом Штейн, или барон фон Штейн, что неправильно, был прусским государственным деятелем, своими реформами проложившим путь к обновлению Пруссии и способствовавшим этим объединению Германии.

6. Этот эпизод описан в книге «The War of Two Emperors», by Curtis Cate, page 59.

7. Письма графа Р. Воронцова цитируются по книге Е.В. Тарле, «Нашествие Наполеона на Россию», том VII.

Поход на Москву

I

«Мой друг, я перешел через Неман 24-го числа в два часа утра. Вечером я перешел через Вилию. Я овладел городом Ковно. Никакого серьезного дела не завязалось. Мое здоровье хорошо…» – это текст письма Наполеона жене. Написано оно 25 июня 1812 года и повествует о начале «второй польской войны». В письме говорится еще и о большой жаре, но это не столь важно.

Великая Армия перешла Неман, как и сказано в письме, 24 июня, не встретив никакого сопротивления. Силы Наполеона были огромны. Е.В. Тарле приводит широкий спектр оценок:

«…Есть с десяток различных показаний о численности великой армии, перешедшей через Неман. Наполеон говорил о 400 тысячах человек, барон Фэн, его личный секретарь, – о 300 тысячах, Сегюр – о 375 тысячах, Фезанзак – о 500 тысячах. Цифры, даваемые Сент-Илером (614 тысяч) и Лабомом (680 тысяч), явно принимают во внимание и резервы, оставшиеся в Германии и в Польше. Большинство показаний колеблется между 400 и 470 тысячами. Цифра 420 тысяч – цифра, на которой останавливаются чаще всего показания, говорящие именно о переходе через Неман; 30 тысяч австрийцев корпуса Шварценберга в войне участвовали, но через Неман не переходили. В главных силах Наполеона числилось около 380 тысяч человек, на обоих флангах (у Макдональда на северном, рижском, направлении и у Шварценберга на южном) – в общей сложности 60–65 тысяч…»

Война началась как-то сама по себе. Куракин потребовал паспорта и уехал из Парижа, Наполеон потребовал объяснений и, не дожидаясь их, 22 июня обратился к своим войскам:

«Солдаты, вторая польская война начата. Первая кончилась во Фридланде и Тильзите. В Тильзите Россия поклялась в вечном союзе с Францией и клялась вести войну с Англией. Она теперь нарушает свою клятву. Она не хочет дать никакого объяснения своего странного поведения, пока французские орлы не удалятся обратно через Рейн, оставляя на ее волю наших союзников. Рок влечет за собой Россию, ее судьбы должны совершиться. Считает ли она нас уже выродившимися? Разве мы уже не аустерлицкие солдаты? Она нас ставит перед выбором: бесчестье или война. Выбор не может вызвать сомнений. Итак, пойдем вперед, перейдем через Неман, внесем войну на ее территорию. Вторая польская война будет славной для французского оружия, как и первая. Но мир, который мы заключим, будет обеспечен и положит конец гибельному влиянию, которое Россия уже 50 лет оказывает на дела Европы».

В течение нескольких дней, с 24-го по 27 июня, день и ночь по четырем наведенным через Неман мостам непрерывным потоком текли войска, двигаясь на восток. Александр узнал о переходе границы с некоторым запозданием, но все-таки довольно скоро. Его известили об этом в Вильно, на балу, вечером 24 июня. В течение следующего дня он собирал сведения и вечером 25 июня вызвал к себе Балашова [1] и сказал ему следующее:

«…Ты, наверно, не ожидаешь, зачем я тебя позвал: я намерен тебя послать к императору Наполеону. Я сейчас получил донесение из Петербурга, что нашему министру иностранных дел прислана нота французского посольства, в которой изъяснено, что как наш посол князь Куракин неотступно требовал два раза в один день паспортов ехать из Франции, то сие принимается за разрыв и повелевается равномерно и графу Лористону просить паспортов и ехать из России. Итак, я хотя весьма слабую, но вижу причину в первый еще раз, которую берет предлогом Наполеон для войны, но и та ничтожна, потому что Куракин сделал это сам собой, а от меня не имел повеления… Хотя, впрочем, между нами сказать, я и не ожидаю от сей посылки прекращения войны, но пусть же будет известно Европе и послужит новым доказательством, что начинаем ее не мы…» [2].

Речь эта, что называется, хрестоматийно известна, контекст читателю тоже известен, поездка Балашова к Наполеону тоже освещалась широко.

Поэтому обратим внимание не на речь, а просто на два небольших момента. Во-первых, император обращается к Балашову, человеку 42 лет и как-никак генералу, на «ты». Это было в обычае – самодержец своим подданным говорил «ты», и должно было пройти побольше 50 лет, чтобы при Александре Втором правило все-таки изменилось.

Во-вторых, поездка Балашова и его встреча с Наполеоном описаны Л.Н. Толстым в «Войне и мире».

II

События проходили следующим образом: Балашов выехал из Вильно в два часа ночи и двинулся к границе. Вскоре его перехватил французский конный разъезд и препроводил в лагерь, где Балашова принял маршал Даву. Выслушав посланца императора Александра, он, несмотря на протесты, отобрал у него пакет и отправил с вестовым к Наполеону. По заведенному в Великой Армии обычаю, любое место, где находился Наполеон, именовалось «дворец», даже если это был амбар или поставленная наскоро палатка. Вообще-то имелся специальный большой шатер, со спальней, кабинетом и приемной, но транспортный «поезд» в четыре сотни лошадей и сорок мулов, которым руководил его конюший, Коленкур, не всегда поспевал за императором. Любой «дворец» – хоть шатер, хоть конюшня – немедленно оцеплялся караулом, состоящим из солдат «старой гвардии», рядом разворачивался штаб под командой Бертье, и рабочая деятельность по управлению армией начиналась вновь, как если бы и не прерывалась.