Вячеслав Удовик - Воронцов

М. С. Воронцов пришел на Кавказ не как покоритель, а как примиритель этого многострадального края. Как командующий Кавказским корпусом он вынужден был воевать и разрушать. Но как наместник, он охотно переходил от военных действий к мирным переговорам, как только появлялась такая возможность. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы навести порядок в органах гражданского управления. Ведь установить порядок в гражданских делах наместничества было значительно труднее, чем в военном деле. Чиновничество в массе своей отличалось и вороватостью, и мздоимством, и заносчивым отношением ко всем, кто от них зависел. Честных и благородных были единицы. Но не усовершенствовав органы гражданского управления, нельзя было достичь главной цели — умиротворения Кавказа.

Для того чтобы злоупотребления чиновников не оставались безнаказанными, наместник приказал повесить на доме в Тифлисе, где располагалась его канцелярия, желтый ящик. Любой мог опустить в ящик жалобу на противозаконные действия того или иного чиновника. Зачастую Воронцов сам разбирался в жалобах и вершил скорый суд. Михаилу Семеновичу как-то указали, что принятое им решение противоречит закону. Он ответил: «Если бы здесь нужно было только исполнять законы, Государь прислал бы сюда не меня, а Полный Свод Законов»3. В том случае, когда, по его мнению, закон не отвечал интересам дела или справедливости, он не находил нужным считаться с ним.

Когда-то, командуя 12-й дивизией, М. С. Воронцов требовал, чтобы солдат наказывали только по закону, а не по своеволию командиров. Теперь же он сам стал судить по своеволию, а не по законам. Однако между офицерами, избивавшими солдат, и им было существенное различие. Офицеры поступали своевольно, не разбираясь, виновен или не виновен солдат. Он же своевольно принимал меры по отношению к явным ворам, взяточникам, грабителям и иным преступникам. Михаил Семенович отказывался судить преступников по законам лишь потому, что законы противоречили один другому, что они были несовершенны, отставали от требований времени. Он считал, что его совесть, его следование христианским заповедям — лучшая защита для правых и лучшая основа для приговора неправым.

«Слышу, что гражданское управление истощает даже твое ангельское терпение и что занятия твои беспрерывны, — пишет А. П. Ермолов Михаилу Семеновичу. — Жалею о тебе, но утешаюсь, слыша, что мошенники и плуты боятся тебя как грозного призрака»4.

Конечно, в ящике оказывались не только справедливые жалобы, но и поклепы, и доносы на честных людей. И не всегда Воронцов был прав в своих скорых приговорах. Но существование желтого ящика и возможность быть разоблаченными заставляли чиновников быть осторожными в своих действиях, заставляли бояться неизбежного осуждения и наказания.

На многонациональном Кавказе национальный вопрос всегда стоял остро. Немало приказов и распоряжений наместника были направлены на развитие дружеских отношений между русскими и местными жителями, на обеспечение равных прав всем народам.

Перечислю наиболее важные постановления М. С. Воронцова по национальному вопросу. 1845 год — Указ о воспитании уроженцев Закавказья в любых учебных заведениях государства. 1846 год — Положение о меновой торговле с горцами на Кавказской линии. Учреждение комиссии для рассмотрения прав лиц на получение княжеского достоинства и дворянства. 1847 год — Положение об управлении калмыкским народом. 1848 год — Указ о постоянном обучении в Санкт-Петербургском Технологическом институте и в ремесленном учебном заведении Московского воспитательного дома двух уроженцев Закавказья. Принятие на излечение больных горцев в полковые и батальонные лазареты за казенный счет. Предписание наместника о приеме на воспитание детей горцев в пансионы Екатеринодарской и Ставропольской гимназий за казенный счет. 1850 год — Положение об устройстве в Закавказском крае мусульманских училищ. 1853 год — Положение о размежевании земель Кавказского линейного казачьего войска и мухаммеданских народов в Ставропольской губернии. 1854 год — Указ о порядке производства и решения дел по разделу имений между жителями края мухаммеданского исповедания.

Учел Михаил Семенович и то, что некоторые родители-мусульмане могут не захотеть, чтобы их дети учились вместе с детьми из христианских семей. Для этих детей в Тифлисе, Дербенте, Шуше и Елизаветполе были открыты училища Алиевой и Омаровой сект.

М. С. Воронцов обратился к Николаю I с предложением законодательно закрепить потомственное владение землями высшим мусульманским сословием. И 6 декабря 1846 года император подписал рескрипт, в котором перечислены условия закрепления земель за ханами, беками, агаларами и другими лицами, чтобы «дать им средства быть полезными правительству». Благодаря этому решению местная знать стала союзницей М. С. Воронцова в проводимой им политике умиротворения Кавказа.

Кроме того, М. С. Воронцов последовательно выступал за веротерпимость. В частности, он принял ряд мер, направленных на защиту прав раскольников. Раскольники, переселившиеся на Кавказ, получили при нем льготы на выплату податей и исполнение повинностей. В дальнейшем им было разрешено жить на всей территории Кавказа, кроме Тифлиса.

Большая часть народов на Кавказе была мусульманами. До них, конечно, дошел слух о том, как уважительно относился М. С. Воронцов к вере крымских татар. Таким же благожелательным было отношение наместника и к мусульманам на Кавказе. Отстаивая свою политику по отношению к мусульманам, он писал Николаю I: «То, как мусульмане мыслят и относятся к нам, зависит от нашего отношения к их вере не меньше, чем от событий в Дагестане»5.

В то же время М. С. Воронцов решительно выступал против мусульманского фанатизма. В одном из своих предписаний командующему Кавказской линии он пишет, что из Турции и Персии на Кавказ проникли так называемые мусульманские проповедники. Но они «проповедуют не столько настоящую, простую веру магометанскую, как какой-то мюридизм или фанатизм с намерением приготовить покорных доселе магометан к восстанию против нашего правительства». «Вам хорошо известны мнения и правила мои насчет веротерпения, — продолжает он, — и я знаю, что вы сами, так же как я, почитаете нашим долгом ни в чем не мешать вероисповеданиям разных подданных Его Величества в здешнем крае, избегать прозелитизма и не позволять распространиться слуху, что мы хотим обращать мусульман в христиан»6.

М. С. Воронцов был истинно верующим человеком, поэтому он не считал, что есть правильные религии, например, православная религия, и есть религии ложные, что есть верования, угодные Богу, и есть верования заблуждающихся. Противопоставление одних религий другим ведет к вражде между народами, к невозможности умиротворения. Без настоящей веротерпимости невозможно достичь прочного мира. Но как христианин, он не мог не заботиться о распространении и укреплении на Кавказе православной веры. В том же предписании командующему Кавказской линии говорилось: «Но с другой стороны мы должны: 1. защищать христиан от опасности превращения в исламизм, 2. стараться, сколько можно, чтобы в духе и правилах магометан не вкрались и не умножились чувства ненависти к нам и наклонности к мюридизму»7.