Николай Галкин - Откуда соколы взлетают

— Когда же ты у нас женишься, Гриша? Смотри, какие красивые девушки вокруг.

Он засмеялся. Обнял мать за плечи.

— Вот съездим, мама, на юг, отдохнем, потом и о невестах думать будем. Сегодня комкор Смушкевич выпроваживал меня в отпуск, предложил поехать в Сочи. Завтра пойду получу путевки, давай агитируй отца, все вместе и поедем. Ты ведь у моря не была?

— Нет, Гриша, не была.

— Значит, договорились. Все вместе и поедем.

В последней декаде ноября Григорий Пантелеевич вместе с отцом и матерью выехали на отдых в Сочи. Обслуживающий персонал санатория больше всего удивило, что прославленный в боях летчик приехал отдыхать с родителями.

— Разве так отдыхают Герои?! — пожимали они плечами, судачили между собой.

А Кравченко удивлял их все больше. Сделав зарядку, он шел с отцом и матерью к морю, в парк, то катал их на катере, то нес с базара корзинку винограда и фруктов. Заботился, как о детях.

— Не пойму, Григорий Пантелеевич, кто из вас приехал отдыхать, вы или ваши родители? — сыронизировала как-то молодая врачиха.

— А вы разве песен не знаете? — улыбнулся Кравченко.

— А при чем здесь песни? — подняла та брови.

— Как при чем? — И он запел:

Молодым везде у нас дорога,Старикам везде у нас почет… —

А если прозой и серьезно, то сыновья вырастают, какими их воспитали родители. Мои старички честно поработали в жизни. Мой долг — воздать им за это по заслугам.

На третий день в санаторий нагрянула группа летчиков. Среди них Кравченко заметил своих друзей по Халхин-Голу Владимира Николаевича Калачева, Леонида Александровича Орлова. Они расцеловались.

Теперь настало хлопотное время для Марии Михайловны. Друзья заходили к ним по одиночке и группами. А она любила принимать гостей.

Отдохнуть летчикам было не суждено. 30 ноября 1939 года финская военщина объявила состояние войны с Советским Союзом.

Григорий Пантелеевич от себя и отдыхающих летчиков немедленно направил телеграмму маршалу Ворошилову с просьбой разрешить им выехать на фронт для участия в боях.

Через два дня был получен ответ:

«Согласен. Выезжайте в Москву. Ворошилов».

Вечером друзья собрались вместе, Григорий взял гитару… «В далекий путь товарищ улетает…» — пели летчики. Мария Михайловна плакала: за один год провожала она сына в третий военный поход.

Григорий Пантелеевич был назначен командиром особой авиагруппы. Она была смешанной по составу: в нее входили два полка истребителей, два — бомбардировочных. Штаб ее находился в Эстонии, в городе Хаапсалу. Советский Союз для усиления безопасности имел тогда договор с буржуазными прибалтийскими республиками о военных базах на их территориях.

Перед авиагруппой стояли сложные задачи. Надо было в условиях зимы наладить аэродромное хозяйство, боевую деятельность полков в условиях полярной ночи. Такого опыта у Кравченко не было. Это понимали и в штабе ВВС. В помощь молодому командиру назначили опытного полковника инженерно-технической службы Дмитрия Константиновича Бугрова и заместителем по строевой части полковника Александра Михайловича Кравцова, авиатора с дореволюционным стажем, участника гражданской войны, добровольца, дравшегося с японскими империалистами в небе Китая.

Вместе с назначением на новую должность Григорию Пантелеевичу было вторично во внеочередном порядке присвоено внеочередное звание — полковника. Командование авиагруппой вылетело на свою главную базу. Началась совсем новая для Григория Пантелеевича служба, в корне отличавшаяся от халхин-гольской практики. Бездорожье, нехватка транспорта и горючего, слабые средства связи, сорокаградусные морозы, неподготовленность летного состава к боевым действиям в таких условиях, — и все это на чужой территории, где помощи ждать было неоткуда.

Теперь от него требовалось умение другого масштаба, нежели водить группу в бой. Раньше он был блестящим исполнителем замыслов других, теперь пришлось стать «дирижером» самому. А для этого надо было знать, как складывается общая обстановка на театре войны, в армии, как дела у соседей, с которыми взаимодействуешь. Следить за противником, изучать «почерк» его работы, навязывать ему свою тактику. Были проведены первые налеты на военные объекты в Финляндии. Пролетев над Балтийским морем, авиагруппы Кравченко неожиданно появлялись у линии фронта с тыла противника, чем вводили в замешательство белофинских командиров. Удары авиаторов были мощными. По словам П. М. Стефановского, Кравченко на этом посту проявил «недюжинный организаторский талант крупного военачальника».

При всей напряженности службы Кравченко находил время и оглянуться, не отстать от событий дня. В годовщину гибели Чкалова в «Красной звезде» Григорий Пантелеевич напечатал очерк.

«Наш Валерий, — писал он, — был человеком с ясным умом и хорошим сердцем.

Мы, военные летчики, часто применяли и применяем в боевых действиях чкаловское спокойствие и упорство. Не выдерживая стремительного натиска наших истребителей, противник всегда сходил с пути. Место Чкалова в боевых рядах заняли новые легионы отважных сынов Родины…»

В один из напряженных фронтовых дней войска облетела весть о подвиге летчика капитана Трусова. Он, как когда-то на Халхин-Голе Сергей Грицевец, вывез из-под носа белофиннов экипаж подбитого над финской территорией бомбардировщика.

Когда Кравченко узнал о подвиге Трусова, он посоветовал комиссару группы:

— Давай, комиссар, выпустим листовку. Хотя Трусов и не из нашей бригады, но пример замечательный. Кто будет писать, пусть обязательно вспомнит подобный подвиг дважды Героя Советского Союза Сергея Грицевца, замечательный был летчик и человек. А чувство взаимовыручки — святое чувство, особенно на фронте.

В феврале Григорию Пантелеевичу было присвоено звание комбрига.

В начале марта Григория Пантелеевича вызвали в наркомат обороны с отчетом о боевых действиях особой авиабригады. После его доклада Сталин спросил:

— Товарищ Кравченко, сколько понадобится времени, чтобы парализовать железнодорожное движение на дорогах, по которым поступает военная помощь белофиннам от других стран?

— Если разбомбить железнодорожный мост у города Турку, то потребуется несколько дней. Но мы пока не подобрали к нему ключи. Очень сильная зенитная и воздушная охрана.

— Разрушить мост — значит приблизить конец войне. Подумайте об этом, — закончил Сталин.

Штаб особой авиабригады оперативно разработал план рельсовой войны. Бомбардировочная авиация один за другим наносила мощные удары по железнодорожным узлам. Был взорван и мост у города Турку. Войска белофиннов стали испытывать затруднения в снабжении боеприпасами, оружием и техникой. Наши войска перешли в наступление. 9 марта был взят Выборг. Финляндия запросила мира. Договор был заключен.