Андрей Жуков - Барон Унгерн. Даурский крестоносец или буддист с мечом

Так, в ноябре 1920 года на станции Цицикар в Маньчжурии командующий каппелевцами генерал Г. А. Вержбицкий издал приказ, в котором объявил войну с большевиками «законченной», а армию переводил «на трудовые начала». В «Демократический союз» Приморья, выступавший под лозунгом «Ни коммунизма, ни реакций!», наряду с меньшевиками и кадетами вступил известный колчаковский генерал В. Г. Болдырев. Генерал П. П. Петров открыто заявлял, что каппелевцы не хотят воевать, не веря в полный успех борьбы с большевиками. Специальное образованное большевиками в союзе с меньшевиками и эсерами Межпартийное социалистическое бюро (МСБ) создало целую сеть подпольных ячеек в белой армии…

Унгерн открыто и публично исповедовал монархическую идею, Азиатская конная дивизия шла в бой под золотого цвета знаменем, на одной стороне которого было изображение Спаса Нерукотворного с надписью «С нами Бог», а на другой были изображены вензель «М II», обозначавший имя императора Михаила II, увенчанный императорской короной и четыре коронованных гербовых орла Российской империи по углам. Само имя императора Михаила II имело для русских людей глубокий провиденциальный смысл. Михаил Федорович, Михаил I, был первым русским царем из династии Романовых. Его венчание на царство, состоявшееся 11 июля 1613 года в Успенском соборе Кремля, ознаменовало для русских людей окончание страшной многолетней Смуты (несмотря на то что военные действия продолжались еще целых пять лет), терзавшей страну, и восстановление всей полноты русской государственности. Возведение на престол Михаила II должно было подвести черту под новой Великой русской смутой, восстановить утраченную в 1917 году империю, а главное, искупить тяжелейший грех клятвопреступления, совершенный русским народом, отрекшимся от своего царя и нарушившим священную присягу Земского собора 1613 года. Бескомпромиссные монархические взгляды барона Унгерна были хорошо известны за пределами Дальнего Востока — не случайно съезд русских монархистов («Съезд хозяйственного возрождения России»), проходивший с 29 мая по 4 июня 1921 года в баварском городке Рейхенгалле направил приветственные телеграммы Главнокомандующему Русской армией барону П. Н. Врангелю, атаману Г. М. Семенову и генерал-лейтенанту барону фон Унгерн-Штернбергу.

Взгляды барона Р. Ф. Унгерн-Штернберга на сам институт монархии и на фигуру последнего царя Михаила II необходимо рассматривать в двух аспектах — мистикоэсхатологическом и реальном. О «великом князе Михаиле», который восстанет в последние времена против сил Хаоса и Тьмы, — именно с ними ассоциировался в 1920-е годы большевицкий режим, — говорилось в библейской книге св. пророка Даниила: «И восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа своего; и наступит время тяжкое, какого не бывало с тех пор, как существуют люди, до сего времени; но спасутся в это время из народа твоего все, которые найдены будут записанными в книге» (Книга св. пророка Даниила, XII, 1). Именно Михаил, царь последних времен, должен попытаться объединить род человеческий, чтобы привести его к спасению, удержать имперское пространство от сил распада, хаоса и деградации. Для многих православных, духовно чутких русских людей бесспорными кандидатами на роль земного воплощения не только Антихриста, но и самого «князя тьмы», «врага рода человеческого» были большевики и их признанные лидеры — Ленин и Троцкий. Вспомним хотя бы знаменитый роман Михаила Булгакова «Белая гвардия» (кстати, сам Булгаков в своем письме советскому правительству, написанном в апреле 1930 года, характеризовал себя следующим образом: «Я — мистический писатель»), созданный в самом начале 1920-х годов. В нем Булгаков соотносил образ Антихриста с фигурой Льва Давидовича Троцкого, народного комиссара по военным и морским делам: «… и трубят, трубят боевые трубы грешных полчищ и виден над полями лик сатаны, идущего за ним. — Троцкого? — Да, это имя его, которое он принял. А настоящее его имя по-еврейски Аввадон, а по-гречески Аполлион, что значит — губитель»… Политические события, разворачивающиеся в мире и прежде всего в России, заставляли вспоминать слова апостола Павла из его Второго послания к солунянам: «… ибо день тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога» (2 Сол. 2, 3–4). «Противились Богу», «выдавали себя за Бога», конечно, большевики во главе с их вождями — изуверски убивали священников и верующих (вешали, жгли живьем, сажали на колья, закапывали в землю, топили на баржах), оскверняли и уничтожали храмы, иконы, мощи святых угодников земли Русской… «Сын погибели» — антихрист» (или же кто-то из его предтеч) — уже пришел в мир. Но его окончательное торжество, по словам апостола Павла, «не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь» (2 Сол. 2,7). Эти загадочные слова об «удерживающем теперь» толковались многими отцами Церкви (свв. Иоанн Златоуст, Феофилакт Болгарский и др.) как Римское государство, Византийская империя. Однако, после того как Византия пала под ударами турок-османов, в качестве «удерживающего» православные богословы рассматривают русского царя — единственного православного государя мировой ойкумены. После убийства большевиками царя Николая II и его семьи, на роль «удерживающего», «царя последних времен» мог претендовать только младший брат государя, великий князь Михаил Александрович.

О трагической гибели Николая II 17 июля 1918 года в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге стало известно почти сразу, большевики не старались скрыть своего преступления — они лишь лгали и изворачивались, утверждая, что «расстрелян только гражданин Николай Романов», а о «местонахождении его семьи ничего неизвестно». Однако вскоре после того, как Екатеринбург заняли белые части Восточной армии, была учреждена Следственная комиссия, расследовавшая убийство царя и его семьи. Правда, слухи о чудесном спасении наследника престола Алексея и одной из царевен (чаще всего называли имя Анастасии) до сих пор продолжают будоражить умы многих легковерных людей. Но так или иначе о трагическом финале судьбы екатеринбургских узников хорошо было известно всей России. По-иному, однако, сложились обстоятельства вокруг имени великого князя Михаила Александровича.

В марте 1918 года по решению Совета народных комиссаров Михаил Александрович вместе со своим секретарем англичанином Брайаном Джонсоном был выслан в Пермскую губернию. Английский посол в Петрограде Бьюкенен порекомендовал Джонсону срочно выехать из России, но тот ответил: «Я не оставлю великого князя в такой тяжелый момент». В Перми местные власти немедленно арестовали Михаила Александровича, однако в Пермь поступили телеграммы из Совнаркома, подписанные Владимиром Бонч-Бруевичем, главным большевицким специалистом по оккультизму, и из Петроградской ЧК за подписью Моисея Урицкого: «В силу постановления Михаил Романов и Джонсон имеют право жить на свободе под надзором местной советской власти». Михаил Александрович и Джонсон были освобождены, однако им было заявлено: местная власть не берет на себя никакой ответственности за безопасность великого князя и его секретаря. По сути дела, это было скрытым смертным приговором.