Петру Гроза - Феодосий Константинович Видрашку
Румынский писатель и публицист Петре Иосиф по поручению румынского радио поехал в Синаю записать это приветствие. Речь для короля была уже подготовлена, и единственное, что должен был сделать Михай, — прочитать ее без ошибок. Петре Иосиф вместе с техником-оператором ждали довольно долго в немецком салоне малого синайского дворца Пелишор. Короля до этого он видел только издалека в Констанце и запомнил его во внушительной форме адмирала флота. А тут вышел красивый молодой парень совсем не в королевских одеждах, с большой тряпкой, о которую вытирал вымазанные в масле руки (как рассказывала потом прислуга короля, во время «забастовки» он испытывал на горных дорогах новую спортивную машину). Он поздоровался с бухарестскими гостями, взял текст, растерянно улыбнулся и промолвил.
— Знаю, мне известно, прочитаю в точности так, как договорились.
Так он и сделал. Петре Иосиф слушал монотонный королевский голос, потом прослушал еще раз только механическую запись — тогда еще магнитофонов не было.
Запись оказалась удачной. На вопрос: «Не хотите, ваше величество, прослушать?» — Михай ответил с полным безразличием:
— Нет, мне никогда не нравилось слушать, как я говорю.
Страна, преодолевая гигантские трудности, шла вперед, ощущая повседневную поддержку и помощь Советского Союза. Петру Гроза в тесном сотрудничестве с Румынской коммунистической партией работал, не зная отдыха. Весь опыт и всю мудрость, накопленные за долгие годы борьбы, он отдавал родному народу, делу рабочего класса и крестьянства. Он был неутомим и активен. Его видели на предприятиях и в селах, среди рабочих, воинов румынской армии, в среде интеллигенции. Его часто можно было встретить с Михаилом Садовяну, с Константином Пархоном, Джорджем Енеску, с крупнейшими художниками и композиторами. Правительство Румынии укрепляет добрососедские отношения с Венгрией, Югославией, Польшей, Чехословакией. С особым уважением Гроза относился к Болгарии, с ее руководителем Георгием Димитровым его свяжет самая сердечная дружба. Гроза называл его Георгием Михайловичем. Вместе с Димитровым он обратится к Советскому Союзу с просьбой помочь сооружению через Дунай моста великой дружбы трех народов.
Часто, говоря о необходимости союза и единства, Гроза упоминал слова, сказанные ему Сталиным: «Мы должны быть едиными и сильными. Когда ты сильный, тебя все уважают, когда слабый — даже соседка из-за плетня не поглядит».
Страна преображалась, но на ее пути стояла, казалось, непреодолимой преградой монархия. Это был, по характеристике Грозы, «питомник реакции», которому когда-нибудь наступит конец.
И конец наступил.
По давней традиции, король должен был прибыть в Бухарест из Синаи 31 декабря 1947 года для участия в церемонии службы в патриаршей церкви и приема дипломатического корпуса по случаю наступающего нового года. Но председатель Совета министров доктор Петру Гроза попросил короля приехать на день раньше для рас-решения некоторых государственных дел. О каких делах идет речь, королю никто, естественно, не сообщил. Михаю передали только, что в связи с важностью подлежащих разрешению вопросов его покорнейше просят приехать в столицу вместе со своей матерью, королевой Еленой. 30 декабря в 11 часов 45 минут король вместе с матерью вернулся в столицу. Его ближайшие советники М. Иоанициу и Д. Неджел проинформировали, что «происходит непонятное», но что именно, они не знали.
В 12 часов 15 минут во дворец среди плакучих ив и каштанов на берегу озера Хорестрэу явились председатель Совета министров Румынии доктор Петру Гроза и Генеральный секретарь ЦК Румынской компартии Георге Георгиу-Деж. Премьер-министр сказал королю, что события в Румынии поставили в порядок дня изменение государственного правления, и, выразив желание «расстаться по-дружески», от имени правительства и всех демократических сил народа попросил его отречься от престола. Подчеркнув, что реальное соотношение сил лишает смысла любое сопротивление и что румынский народ не изберет другого пути, кроме пути республики, Петру Гроза сказал, что он и Георге Георгиу-Деж будут ждать отречения.
По свидетельству А. Холда Ли, биографа короля, премьер-министр «достал из красной папки, которую держал в руках с того самого момента, как вошел, лист бумаги» и протянул его королю. Михай явно растерялся и попросил восемь часов на размышления. Ему стали объяснять, что время не терпит и что он должен подписать акт незамедлительно. Король все же тридцать минут выпросил. Вышел в соседнюю комнату посоветоваться с королевой Еленой и своими советниками Иоанициу и Неджелом. Вместе они прочли акт об отречении и бросились к телефонам. Но охрана королевского дворца на шоссе Киселева была заменена, телефоны не работали. Король и его советники попытались связаться с американскими представителями, с английскими, но ничего из этого не вышло. Через некоторое время король вернулся в зал для аудиенций вместе со своей матерью и стал выяснять материальные условия и судьбу королевской семьи после отречения, останется ли в силе достигнутая ранее договоренность, предусматривавшая предоставление ему возможности увезти часть имущества королевского двора, а также право взять с собой группу верных ему лиц и служителей в случае подписания им акта об отречении.
Почти два с половиной часа продолжались «переговоры». В 15 часов 30 декабря 1947 года Михай подписал врученный ему Петру Грозой и Георге Георгиу-Дежем последний государственный акт династии Гогенцоллернов, правившей Румынией восемьдесят один год:
«Михай I,
божьей милостью и волей нации
Король Румынии
Всем живущим и грядущим поколениям здравия желаю.
В жизни румынского государства за последние годы произошли глубокие политические, экономические и социальные изменения, создавшие новые отношения между основными факторами государственной жизни.
Эти отношения не соответствуют более условиям, установленным основным законом — Конституцией страны, — и требуют неотложных и кардинальных изменений.
Перед лицом такого положения, в полном согласии с ответственными факторами страны, сознавая также и свою ответственность, считаю, что монархический строй не соответствует больше современным условиям нашей государственной жизни, являясь серьезным тормозом на пути развития Румынии.
Следовательно, вполне отдавая себе отчет в важности предпринимаемого в интересах румынского народа акта,
отрекаюсь
сам и отрекаю своих наследников от ТРОНА, отказывая как себе, так и им
