Виктория Федорова - Дочь адмирала
Зоя кивнула:
— Послушай ее, Вика. Она все верно говорит.
— Мне все равно. Я всю жизнь мечтала об отце. Я хочу поехать к нему.
— Хорошо, — сказала Ирина. — Раз так, начинаем.
Встреча с американским консулом Джеймсом Г. Хаффом состоялась на Красной Площади. Вместе с Викторией и Ириной на ней присутствовал и Михаил Агурский. Хафф согласился написать адмиралу Тэйту и сообщить ему, что он может пригласить в гости свою дочь.
ВИКТОРИЯ
7 сентября 1974 года.
Дорогой м-р Тэйт,
Ваша дочь Вика попросила меня перевести ее письмо к Вам. Я с удовольствием выполнил ее просьбу, хотя моих знаний явно недостаточно. Простите за ошибки.
Михаил Агурский.
Мой дорогой, мой любимый папочка, Как ты поживаешь? Мы страшно обрадовались, получив твое письмо, Я пришла в сильное волнение, но, дочитав до конца, очень расстроилась. Сколько же несчастий может выпасть на долю одного человека? Главное сейчас — твое здоровье. Тебе надо собрать все силы, чтобы победить болезнь. Если я правильно поняла, худшее уже позади.
По рассказам мамы, ты очень мужественный и сильный человек, способный преодолеть все трудности. Поэтому все, что тебе сейчас необходимо, это огромное желание выздороветь, а все остальное приложится, правда? Ты даже не можешь себе представить, какую радость доставляет мне каждая строчка твоего письма.
Мысленно я все время молюсь, чтобы ты выздоровел. В нашей жизни было больше плохого, чем хорошего. Я надеюсь на лучшее будущее.
Иногда, когда мне случается раздавать автографы своим поклонникам, я желаю им счастья, такого же огромного, как слон. Тебе я желаю здоровья и счастья — такого же огромного, как все слоны в мире.
Дорогой папочка, я не знаю, как приблизить день нашей встречи. Очень жаль, что мы так долго были оторваны от Ирины, а других источников информации о тебе у нас нет.
Мы не имеем возможности прямо обратиться в соответствующее учреждение, чтобы получить разрешение на поездку к тебе. Но, как мне удалось выяснить, все упирается в соблюдение некоторых формальностей. Вот только я не знаю, достанет ли у тебя сил заняться ими.
Было бы хорошо, если бы ты мог сделать следующее:
1) Удочерить меня.
2) Сообщить в американское посольство в Москве (и лично консулу Джеймсу Хаффу) о своем желании встретиться со мной в США. Если ты считаешь, что могут возникнуть политические осложнения, — не надо.
Если это сделать по возможности быстро, я надеюсь на нашу встречу. Папа, мой самый замечательный, самый любимый папочка, мне ничего не нужно, только увидеться с тобой. Я живу этой встречей, это будет самый счастливый миг в моей жизни. С той самой минуты, как мама рассказала мне о тебе, о том, что ты есть, я знала, что найду тебя и мы встретимся.
Мне очень, очень жаль, что ты болен и не можешь приехать сюда. Собери все свои силы, наберись терпения, и все будет хорошо. Кстати, мне кажется, что политическая ситуация сейчас как никогда благоприятствует нашей встрече. Как бы то ни было,
я ничего не боюсь. У меня нет никаких других причин для поездки в США, кроме простого желания увидеть тебя. Если тебе трудно заняться всем этим, это вовсе не обязательно. Я не расстроюсь, потому что пойму тебя. Нежно тебя целую во все те места, которые причиняют тебе боль, чтобы тебе не было больно.
С огромной любовью,
Всегда твоя Виктория.
Папа, я написала это письмо вчера, а сегодня решила дописать несколько строк. Пожалуйста, пришли мне официальное приглашение обычной почтой на мой адрес. Интересно, дойдет ли оно? Чтобы нам встретиться, тебе придется выполнить все те формальности, о которых я написала. Еще раз целую тебя.
Твоя дочь Вика.
Мой адрес: Советский Союз, Москва, 121248, Кутузовский проспект, д4/2, кв. 243.
ИРИНА КЕРК
В октябре 1974 года Ирина гостила у друзей в Риме, но все ее мысли были в Москве. Ознакомившись в американском посольстве с образцами анкет для получения выездных виз, она поняла, что, если советское правительство отнесется к просьбе Виктории о поездке к отцу отрицательно, ей в скором времени грозят серьезные неприятности. Тогда ей потребуется надежная поддержка. Самым сильным гонениям подвергаются те граждане, кого не знают за пределами страны, но, если Викторию узнают на Западе, советские власти вынуждены будут проявить большую осторожность. Первой пришла мысль о Голливуде. Почему бы и нет? Ведь Виктория актриса и к тому же прелестная женщина. Но Ирина никого не знала в Голливуде.
Тогда она вспомнила о своем друге Леонарде Бернстайне, в то время дирижировавшем оркестром в Вене. Наверняка у него есть друзья в Голливуде. Заказав разговор с Веной, Ирина объяснила Бернстайну необходимость срочной с ним встречи. Он предложил встретиться в Лондоне, куда отправится из Вены. В Лондоне она рассказала ему обо всем и поделилась идеей заинтересовать кого-нибудь в Голливуде судьбой Виктории. Чем большую известность приобретет Виктория в Голливуде, тем в большей безопасности будет она у себя на родине. Бернстайн посоветовал ей обратиться от его имени к Майку Миндлину, продюсеру «Парамаунт Пикчерс».
Возвратившись в Рим, она отправила письмо Джексону Тэйту, посоветовав ему подготовить все необходимые документы и приглашение для Виктории. Упомянула о том, что если он хочет послать Виктории рождественский подарок, то она в скором времени собирается в Москву. В конце письма она настоятельно рекомендовала ему удочерить Викторию, что, несомненно, оградит ее от неприятностей.
Джек откликнулся на удивление быстро: уже через две недели он прислал ей вызов и чек на двести долларов для покупки рождественских подарков. На эти деньги Ирина купила для Виктории замшевую куртку на мерлушке, несколько юбок, свитеров и блузок.
С присланных Джеком документов она сняла копии. Чтобы прозондировать политическую ситуацию в России, она попросила послать Виктории копии документов из Швейцарии, Англии и Италии. Ни одна из них до нее не дошла. Но та, которую она передала одному из американских дипломатов с просьбой отдать ее в Москве лично Джеймсу Хаффу, благополучно достигла адресата. Одну копию она привезла в Москву сама и передала Виктории.
Ирина приехала в Москву в ноябре 1974 года на десять дней. Перед тем как отправиться к Зое и Виктории, она встретилась с Михаилом Агурским и узнала от него, что Виктория готова сделать первый шаг на долгожданном пути к отцу. Она намерена обратиться к директору студии за характеристикой. Это обеспокоило Ирину.
