Александр Шмаков - Каменный пояс, 1977

— Мы старики, — говорит Иван Сергеевич. — Я уже трижды пенсионер — три подводных стажа пузыри пускаю. А это семь с половиной тысяч часов. Из своих пятидесяти — год под водой прожил. И друзья мои Калюжный, Ананьев, Громов — каждый около года. Все взрывники, резчики, сварщики, землекопы.

— Витя, подъем! — командует в микрофон Галкин.

Под водой Калюжный. Это для него команда. По речке пошли пузыри. Они становятся все крупнее, потом сменяются желтыми взрывами воздуха. Показывается медный шлем. По трапу наконец загрохали свинцовые башмаки. «Старики» сноровисто снимают грузы, выдергивают Калюжного из резинового скафандра. Калюжный жмурится, делает размашистые с резким торможением шаги.

— Витя, скажи товарищу, что чувствуешь, — просят Калюжного водолазы.

— Чувствую, что земля и солнце мило. Друзья вот рядом. Это самая хорошая минута.

— Ну, а когда погружаешься? — подзадоривают Калюжного.

— Ну вас, пооткровенничай с вами… — отмахивается он.

— Тоже хорошо, — говорит Галкин. — Думаешь: человек жив только на земле, а я могу и под водой жить… И все-таки, когда погружаюсь, я помню о друзьях, которые остались на понтоне и которые отвечают за мою жизнь.

— Профессия наша из самых благодарных, — включился в разговор Ананьев. — Постоянно проверяешь себя на товарищество и веришь в него, наверное, так, как в жизнь не веришь.

— Обедать пора! — Галкин спускается в лодку, принимает водолазные доспехи.

— Бережем, как генеральский мундир, — смеется. — Один костюм на всю бригаду.

Калюжный сел было за весла, но его оттеснил старшина:

— Официантке не положено. А то руки будут дрожать, суп на голову выльешь.

Они живут коммуной. Четыре кровати в опрятном вагончике, четыре фотографии по стенам. На фотографиях — он, она, маленькая она. Только у Калюжного с Галкиным не по одной, а по две дочери.

За борщом рассказывают. Всей командой кончали одну водолазную школу. Все крепкими были. Ананьев, правда, хилый пришел и с короткой шеей. Но взяли. Как не взять, бывший партизан из Белоруссии, связной, потом разведчик в отряде майора Жабо. После школы ходили по дну Черного и Охотского морей, Невы и Волги, Дона и Днепра. Лет двадцать уже не разлучаются, с тех пор, как поступили в Московское первое управление подводно-технических работ. Случаи? Были и случаи. Вот только у Галкина на Черном море, на глубине 27 метров, лопнул фланец, залило водой. Ничего страшного. Получил переохлаждение, повалялся с ангиной и все. Да, времена хорошие были. Комиссия давала по 75 метров. А теперь десять. Глубже не моли! Старики! М-да… В море и 75 — самый раз. Вода стоячая и прозрачная. А на Узени и молодым не управиться…

Прощались с водолазами вечером. Слева от нас шуршал камыш, рябила свинцом и медью Малая Узень, за противоположным берегом прямо в степь втискивался багровый от натуги шар солнца.

— Передавайте привет волжским водолазам, — сказал Галкин.

На плече у него сидел орел и из рук Ананьева выхватывал клювом рыбку за рыбкой.

— А потом и днепровским. Скоро на подмогу придем…

Готье Винисоф писал о водолазе, который погиб, перенося в шкуре выдры греческий огонь на выручку осажденным соотечественникам. Команда Галкина занята не менее благородным делом — переноской огня под водой с левого крыла Азии в центр Европы. Только в иных условиях, без трагических исходов.

На трассе от Урала до Волги мы встречались и разговаривали с сотнями людей. Задавали один и тот же вопрос: что привело его (ее) на строительство интергазопровода? Отвечали: из желания посмотреть страну, почувствовать личную причастность к престижному делу, утвердить себя.

ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ

БОРИС МЕЩЕРЯКОВ

ПУБЛИЦИСТ-САМОРОДОК

Алексей Христофорович Митрофанов… Это имя украшает ныне страницы героической истории Коммунистической партии и Советского государства. Митрофанов был активным бойцом марксистской рабочей партии и участником трех русских революций. Он проявил себя как замечательнейший партийный публицист…

Участие в создании нелегальной социал-демократической типографии, составление большевистских листовок в 1903—1904 годах и почти годичное тюремное заключение по политическому делу — было началом революционной деятельности молодого рабочего Алексея Митрофанова — столяра Мотовилихинского орудийного завода на Урале… А в незабываемом девятьсот пятом — он уже член Пермского комитета РСДРП и один из руководителей вооруженной борьбы рабочих против царских властей…

Вооруженное выступление рабочих Мотовилихи было разгромлено. Но в письме к пермским рабочим, опубликованном в газете «Звезда» в декабре 1925 года, Митрофанов говорил:

«Первая репетиция гражданской войны в Мотовилихе, несмотря на поражение рабочей дружины, не только не вызвала немедленного упадка революционного настроения мотовилихинских рабочих, а, наоборот, послужила отправной точкой для широкой организационной работы, проделанной в Мотовилихе в начале 1806 года…»

Кровь, пролитая рабочими, стала

«цементом в фундаменте теперешней диктатуры пролетариата»…

Спасаясь от полицейских преследований, Алексей покидает Пермь. По заданию партии (под кличкой Василий) он работает в Екатеринбургском, Лысьвенском, Надеждинском, Чусовском, Пашийском и Тюменском подполье. В 1906 году Уральский областной партийный комитет направляет его в Уфу. Он становится профессиональным революционером и партийным литератором. Его журналистским псевдонимом, а позднее и партийной кличкой стало — Романыч…

Для революционной деятельности Романыча характерно, что он, занимаясь публицистикой, выполнял массу различных партийных поручений.

Осень 1906-го. Алексей Митрофанов по заданию Уралобкома партии в Уфе — центре огромной губернии. По чужому паспорту поступил работать в железнодорожные мастерские столяром. Связался с большевистским подпольем и вскоре был кооптирован в состав Уфимского комитета РСДРП. Комитет поручил ему политическое руководство боевой дружиной, оставив военное руководство за братьями Кадомцевыми. И лишь немногие подпольщики знали, что главным для Петра (под этой кличкой он начал работать в Уфе), была не дружина, а газета, все необходимое для издания которой было подготовлено Николаем Павловичем Брюхановым и другими уфимскими большевиками.

Петр продолжил дело Брюханова и вместе с Александром Зеленским (Б. М. Волиным) отдал все свои силы и знания газете, первый номер которой вышел в свет 8 октября 1906 года под названием «Уфимский рабочий». За короткое время эта нелегальная газета стала авторитетной среди рабочих и крестьян Южного Урала.