Николай Долгополов - Главный противник. Тайная война за СССР

— По-разному. Давайте расскажу о случае совсем не типичном. Наш нелегал ушел из ГДР на Запад под своей фамилией. Вот у кого необычнейшая судьба. Этот человек, будем именовать его В., служил в войсках СС.

— Ничего себе!

— Совсем в юные годы. Потом уже в ГДР работал редактором профсоюзной газеты. И мы использовали легенду: будто бы узнав о бывшей принадлежности В. к СС, в Восточной Германии его принялись прижимать, вот и рванул в Германию Западную. В ФРГ он не скрывал: да, редактировал газету профсоюзов, а во время войны служил в СС. Пробиваться ему оказалось сложновато. Устроился, если не ошибаюсь, в журнал «Шпигель» где-то в Гамбурге. А ему — и нам — нужен был все же Бонн, который гораздо поближе к политическому центру. Но В. — журналист эрудированный, интересовался внешней политикой, хорошо писал. И попал, как и сэр Вильям, в руководство партии Свободных демократов. Его отдел занимался вопросами внешней и военной политики.

— Прямо в точку. Вы, наверное, о таком и не мечтали.

— Мы не мечтали, мы его к этому готовили. В. стал для нас если не ведущим, то одним из серьезных источников информации. Он устанавливал контакты с коллегами по НАТО, с политическими партиями, выезжал в составе официальных пресс-групп в другие страны. Так познакомился со своей будущей женой.

— Готов спорить, что дама работала в интересующей вашу службу партии или министерстве.

— А что тут спорить — именно так. Они поженились. Она — чистейшая западная немка, и при всяких вероятных проверках не возникало никаких сложностей. Поначалу трудилась в одном из отделов Министерства обороны Западной Германии. И уже давала информацию мужу.

— Он, видимо, поначалу работал с ней втемную, вряд ли афишировал, что трудится на разведку ГДР?

— Я не помню, в каком периоде он перед ней раскрылся — сразу или нет. Наверное, на первых порах внушал, что, работая в пресс-службе ведущей партии, не может не интересоваться и оборонной политикой страны. Наверное, начиналось так, и, признайте, выглядело логично. Но затем он привлек ее политически, сознательно. Когда начальник этой дамы перешел в ведомство канцлера, то она последовала за ним. Судьба В. необычна, а использованную нами разработку такой не назовешь…

— … Генерал, но признайте, что ваши агенты частенько использовали подобный прием. Ведь очень помогали ГДР, да и не только этой стране, бедные, уже немножко не первой молодости секретарши, сблизившиеся с красавцами из вашего ведомства.

— Это трафарет, который приклеили моей службе на Западе. Мы, мол, использовали любовные связи, совращали бедняжек, заставляли работать на нас, а в конце концов бросали.

— Разве не похоже на правду?

— На самом деле бывали разные ситуации. Действительно, в отдельных случаях наш вербовщик, ну, иногда и нелегал, привлекал женщину к работе на базе личных взаимоотношений. Под разными легендами, не раскрывая себя, склонял ее к тому, чтобы она давала информацию, доступные ей документы. Но, поймите, тут не было трафаретов. Во многих случаях люди женились. Я и сейчас поддерживаю с ними контакты. Знакомились на началах необычных, а потом — счастливые браки, дети. Признаю: бывало и по-иному — расходились. Или еще более трагично — агентов раскрывали, и мужчину приходилось отзывать назад. Иногда вывезти супругу не удавалось, и тогда арест, суд, изредка, очень редко — даже тюремный приговор. Но обычно до такого не доходило.

— А как же тогда с Габриэлой Гаст? Ее, вашего агента и по совместительству одного из лучших аналитиков БНД — Федеральной разведывательной службы Западной Германии, занимающейся внешней разведкой, посадили именно за шпионаж. И завербовали Габриэлу, гражданку ФРГ, члена партии Христианско-демократического союза как раз ваши ребята-красавцы.

— Да, по-моему, вербовку провели таким образом. Но поймите, в будущем ее становлении как нашего агента, в готовности Габриэлы работать на нас, в ее последующем внедрении в руководство БНД, это существенной роли уже не играло. Она оказалась способной и исключительно амбициозной — употребляю это слово без всякого негативного оттенка.

— А как вы все-таки ее отыскали?

— Габриэла из крайне религиозной семьи христианских демократов. Приехала в университет Карл-Маркс-Штадта в ГДР работать над темой о правах женщины в ГДР. Ей оказали помощь.

— Уже зная, что привлекут в ваше ведомство?

— Сначала с ней установили хороший психологический контакт, помогли получить материалы для научной работы. В тамошнем окружном управлении ребята были активные. Наверное, они просматривали немало кандидатов и кандидаток. Остановились на Гаст: еще до окончания учебы в Западной Германии она работала на политической и идеологической основе.

— А если отвлечься на минутку от Габриэлы. Обычно вы, наверное, платили своим агентам?

— Очень по-разному. В основном к нам шли по идейным соображениям. Но я придерживался принципа: человек трудится помимо своей работы, тратит силы и время, рискует — значит, он должен за это что-то иметь. Но тут возникал вопрос: а сколько же своих расходов он сможет прикрыть? Серьезная проблема безопасности. И не с самого начала, а с годов 1960-х или с начала 1970-х мы завели систему личных счетов, не раскрывая, понятно, наших агентов. Часть они получали в марках ГДР. Мало ли что могло случиться. Вдруг вынужденный вывод из другой страны. Или возвращение в случае ареста. Они должны были понимать, что мы поддержим их и морально, и материально. У работавших за границей достаточно долго росли в ГДР солидные счета. Иногда мы выплачивали валюту, тоже соблюдая меры безопасности: фамилия получателя не указывалась, только номер. Но и этот номер, этот бюрократизм, проявленный нашим Министерством госбезопасности, тоже сыграл свою отрицательную роль. После событий 1990-го года некоторые из наших агентов были все же установлены и именно из-за номера.

— Увлекшись финансовыми проблемами, мы позабыли про вашу Габриэлу Гаст. Итак, она начала работать на разведку ГДР.

— Она вернулась в Мюнхен. И мы подсказали, с кем из преподавателей ей надо бы пообщаться.

— Тоже были вашими агентами?

— Да нет. Мы хотели, чтобы ее серьезные научные работы писались под опекой известных ученых. Тех, кто мог бы рекомендовать Гаст после университета на работу в Министерство иностранных дел ФРГ. В Мюнхене преподавал один профессор, автор многих книг. В общем, к нему Габриэла и обратилась. А профессор подсказывал не только способной студентке, но и БНД. По его рекомендации брали на аналитическую работу в западногерманскую разведку.

— По-русски говорят: «подыскивал кадры».