Роберт Фалкон Скотт - Дневники полярного капитана

Я как-то упоминал о любопытных конусах, составляющих видную черту нашего Вала: высотой от 8 до 20 футов, отчасти неправильные, но у многих из них очертания совершенно правильные. Сегодня Тэйлор и Гран взяли кирку и лом и принялись разрывать один из меньших конусов. Сняв слой свободно лежащего щебня, они наткнулись на камень, поперек поверхности которого тянулись две-три неправильные трещины. Льда ни следа.

Дмитрий и Клиссольд сегодня ходили на мыс Ройдса с двумя небольшими упряжками собак. Они там около дома нашли собачьи следы, но они сочли, что они не могут принадлежать Жулику. Дмитрий полагает, что он подвизался где-то далеко на западе. С мыса Ройдса всегда приносят массу иллюстрированных газет и журналов, привезенных, должно быть, «Нимродом» в его последнее посещение. Делается это якобы из желания доставить развлечение нашим русским товарищам, но на самом деле все находят их очень интересными.

Вторник, 29 августа.

Вчера на светочувствительной пластинке актинометра появился отпечаток после полутора часов светового воздействия; за субботу же остался еле видный след. Итак, солнце дает уже тепло, хотя и так мало, что установить это можно пока только с помощью прибора.

Вчера Мирз рассказывал нам про свои похождения в земле Лоло, дикой местности в Средней Азии, номинально принадлежащей Лхасе. Картин у него не было – ничего, кроме одной плохонькой карты, но, несмотря на это, он почти два часа продержал нас в напряженном состоянии одним своим чарующим рассказом. Скитальчество у него в крови; он только тогда и счастлив, когда странствует по диким местам земли. Я никогда не встречал такого до крайности доведенного типа. Он теперь уже мечтает в одиночку отправиться в старый дом; ему уже надоела та скудная мера цивилизации, какую мы могли водворить у себя!

Мирз от природы одарен наблюдательностью и невероятной памятью, благодаря чему он всевозможные факты и явления замечает и запоминает; но вследствие недостатка научной подготовки он склонен принимать на веру преувеличенный вид, в котором вещи с непривычки так часто представляются путешественникам. При всем том, доклад был увлекательно интересен. Мы сами все здесь более или менее искатели приключений, и ничто нас так не затрагивает, как всякие дикие переживания в диких странах; хорошо, что еще есть таковые на нашей сверх меры цивилизованной планете.

День был славный, ясный. Утром пускали шар без шнурка, с флагом. Он медленно, но по прямой линии полетел к северу и перелетел через ледник Барни. Трудно было следить за ним в стекла, беспрестанно тускневшие от дыхания; однако мы видели, как инструмент отделился, когда медленно горевший фитиль догорел. Боюсь, что он упал на ледник и достать его мало надежды. Мы решили опять прикреплять шнурок, но катушку пустить вверх вместе с шаром так, чтобы она отматывалась с другого конца; тогда не будет трения от прикосновения к снегу или камню.

Это исследование верхних воздушных слоев оказывается делом весьма нелегким, но мы еще не сдаемся.

Среда, 30 августа.

Хороший, ясный день. Шнурок от пущенного сегодня шара вскоре оторвался вследствие какого-то недостатка в клетке, содержащей катушку. К счастью, инструмент с записью был найден в Северной бухте.

Вот уже пятая запись, показывающая обратность температуры, поднимающейся за первые несколько сотен футов, затем постепенно опускающейся, так что температура поверхности земли достигается только на высоте 2000–3000 футов. Установление одного этого факта по большой части вознаграждает за все наши хлопоты.

Четверг, 31 августа.

Обошел с Уилсоном все «имение»; ходили и на Вал. Мы теперь почти решили разные вопросы, долго приводившие нас в недоумение. Вал, несомненно, есть морена, покоящаяся на разрушающемся конце ледника. Большая часть лежащего под ней льда выставлена на вид, но у нас были сомнения, не есть ли этот лед результатом зимнего движения ледника и летнего таяния. Мнения разделены насчет того, был ли материал, из которого состоит морена нанесен сверху слоями или выдвинут из нижнего льда, как это бывает в альпийских глетчерах.

Нет сомнения, что ледник отступает сравнительно быстро, и мы ввиду этого объясняем себе лежащие вокруг дома ледяные глыбы как остатки ледника; но тут нас встречает затруднительный факт, а именно: присутствие пингвиньих перьев, найденных в нижних ледяных пластах обоих наших ледников. Передвижением уровней моренного материала объяснялось бы высыхание некоторых озер и террасообразная формация других, тогда как странные рытвины в земле, очевидно, происходят от трещин в лежащем под землей льду. Мы теперь вполне убедились, что забавные конусы на Валу суть не что иное как результат выветривания больших масс агломерата[66]. Как результат выветривания, они – единственны в своем роде. Мы не нашли еще удовлетворительного объяснения широких сбросов[67], проходящих через каждую небольшую возвышенность в нашем непосредственном околотке.

Они должны происходить от неравномерного выветривания потоков лавы, но трудно представить себе самый процесс. Наклонение пластов лавы на нашем мысе соответствует наклонению лавы на Неприступном острове, и указывает на центр извержения находящийся в южном направлении, а не в сторону Эребуса. Тут есть над чем задуматься геологам.

В среду вечером ветер дул с большой силой с SSW, днем притих и, в то время, как мы собрались возвращаться р нашей прогулки, подул с SE со снегом. Когда мы дошли домой, метель была в разгаре.

Глава XIV. Приготовления: весенняя экспедиция

О полярной одежде. – О моторных санях и лошадях. – Неистощимый Понтинг. – Второй номер журнала. – Весенняя экскурсия на запад. – Оторванный кусок Ледникового языка. – Против метели. – Возвращение домой. – Кипучая деятельность. – Последние наставления.

Пятница, 1 сентября.

Всю ночь был сильный ветер; к утру утих, налетая порывами, за которыми последовал прекрасный день, тихий и ясный. Если сентябрь продержится такой же, как август, нам не на что будет жаловаться. Перед самым полднем Мирз и Дмитрий отправились на мыс Хижины. Собаки находятся в наилучшем виде. Дмитриева упряжка полным галопом взяла бугристую трещину, поддерживаемую приливом, при этом погонщика сбросила на снег. К счастью, тут стояло несколько человек. Я кинулся за мчавшимися мимо меня санями и удачно прыгнул на них. Аткинсону, тоже бросившемуся, не посчастливилось; он упал, и сани проволокли его по льду. Почувствовав за собой тяжесть, собаки убавили шаг, и подошедшие остановили их. Дмитрий очень сконфузился. Он замечательно ловок, и такой случай был с ним в первый раз.