Есенин, его жёны и одалиски - Павел Федорович Николаев
В сентябре Галя узнала, что Есенин разводится с З. Райх, и записала в дневнике: «Для меня ясно, что раз никаких внешних преград нет, то я пойду на всё».
5 октября развод состоялся. В этот день Бениславская получила от любимого следующую записку:
«Милая Галя! Я очень и очень бы хотел, чтобы Вы пришли сегодня ко мне на Богословский к 11 часам. Буду ждать Вас! За д… Спасибо. Без».
Захар Прилепин так расшифровал эту «тайнопись»: «д» – девственность; «Без» – без вранья, без дураков, самым серьёзным образом, спасибо за сохранённую девственность (Бениславской было двадцать четыре года).
Через два дня Есенин и Галя вновь встретились. Сергей Александрович подарил Бениславской Библию, в которой был отчёркнут следующий стих: «И нашёл я, что горче смерти женщина, потому что она – сеть, и сердце её – силки, руки её – оковы; добрый пред Богом спасётся от неё, а грешник уловлен будет ею» (Екклезиаст, 7:26).
Лишив девственности Вольпин, Есенин сразу заявил ей: «Каждый за себя». Галине свой афоризм не решился повторить, сослался на Библию: видишь, мол, какая паскуда женщина, даже по святому писанию! Так что особо на меня не рассчитывай. Случилось это через день после знакомства Есенина с Айседорой Дункан, после чего Бениславская и Вольпин отошли для Сергея Александровича на второй план – буквально запас на случай острой нужды.
Галина Артуровна пока об этом не знала и предавалась тяжёлым раздумьям по поводу потери своей девственности:
«Я сейчас вспомнила, как тогда, подъезжая из “Стойла” на извозчике с Есениным (это было во второй раз – 25 октября, в день именин), я подумала: “Ну вот, началось и уже повторилось, а дальше – опять видеться и… – как всегда и все – „любовница“”, и какое-то чувство скуки и неудовольствия промелькнуло. И это тогда, когда я была и чувствовала себя счастливой. И я знаю, что затянись это – скука выплыла бы, даже при той любви, которая была.
А вот не случилось, и я не могу примириться с мыслью, что всё прошло, мне недостаточно двух дней[88]. А тогда странное было чувство – до сих пор не могу понять его: мелькнул образ его, подходящего ко мне не так, как в “Стойле” (с дружеским любопытством), а как к “любовнице”, и образ меня самой, ожидание его ласки. И стало скучно и страшно, показалось, что в этом растворится самое ценное в его отношении. Была какая-то бессильная нежность и вместе с ней мысль: “А что я „с ним“ буду делать, когда он придёт ко мне?”; странное какое-то чувство, не то неловкости, не то скуки. Вот и сейчас никак не могу поймать: что же это было? Но что было – ясно помню».
То есть после интимного сближения с Есениным Галина Артуровна была в полной растерянности и пыталась осмыслить, что же произошло и что последует дальше? А дальше было полное отстранение любимого. Тут кстати до Бениславской дошли городские сплетни о связи Сергея Александровича с заморской знаменитостью. Для романтической девушки это был гром среди ясного неба, и она впала в прострацию, а придя в себя, поведала свои печали единственному лучшему другу – дневнику:
«Бушующего огня больше нет, есть спокойное ровное пламя. И правда, уже нету того накала страстей, уже не подкашиваются ноги и не останавливается сердце при его появлении, но просто живёшь с этим чувством, иногда лишь поражаясь его силе – ведь думала, что прошло и отпустило, а нет, просто перешло в другую плоскость. И не мучаешься больше.
Но иногда так становится тяжко, что, кажется, на луну завыла бы или умерла. А потом понимаешь: умрёшь – и оставишь себя без счастья хоть изредка видеться с ним, разговаривать, как бы невзначай прикасаться к руке, слышать “Привет” и втайне надеяться, что он и правда рад тебя видеть… И всё это даёт силы жить дальше, и всё это называется банальным и затёртым, но таким святым словом “любовь”».
В ожидании чуда. Дневник в буквальном смысле стал для Бениславской спасением от тягостных дум и трагических намерений. Отведя душу в дневниковой записи, Галина Артуровна вновь обретает ясность мысли и душевное равновесие. Это помогало жить. Итак, дневник:
01.01.22. «Хотела бы знать, какой лгун сказал, что можно быть не ревнивым! Ей-богу, хотела бы я посмотреть на этого идиота! Вот ерунда! Можно великолепно владеть, управлять собой, можно не подавать вида, больше того – можно разыгрывать счастливую, когда чувствуешь на самом деле, что ты – вторая; можно, наконец, даже себя обманывать, но всё-таки, если любишь так по-настоящему – нельзя быть спокойной, когда любимый видит, чувствует другую».
И как заклинание: «Буду любить, буду кроткой и преданной, несмотря ни на какие страдания и унижения».
31.01.22 «Как он “провожал” тогда ночью, пауки ползали, тихо, нежно, тепло. Проводил, забыл, а я не хочу забывать. Ведь Есенин один».
Это воспоминание о той ночи, когда Галя стала женщиной. Глагол «провожал» взят в кавычки, по-видимому, потому, что любимый не столько провожал жертву его утех, сколько выпроваживал. В Богословском переулке Сергей Александрович жил вместе с Мариенгофом, который мог прийти с минуты на минуту, так как у друзей был уговор ночевать дома.
01.02. «Всю ночь было мучительно больно. Несмотря на усталость, на выпитое, не могла спать. Как зуб болит – мысль, что Есенин любит эту старуху и что здесь не на что надеяться. И то, что едут с ней. И сознание, несмотря на уверения Яны и Ани, что она интересна, может волновать и что любит его не меньше, чем я. Казалось, что солнце и то не светит больше, всё кончено. И все усилия направила, чтобы победить в себе это, чтобы снова полюбить жизнь, молодость, снова почувствовать задор».
И решение: «Любить Есенина, всегда быть готовой откликнуться на его зов – и всё, и – больше ничего. Всё остальное во мне для себя сохраню и для себя израсходую. А за то, что было – всегда буду его помнить и всегда буду хорошо вспоминать».
Зная непостоянство поэта в отношениях с женщинами, Бениславская не верила в продолжительность его увлечения «старухой»!
«Когда пройдёт [чувство] и уйдёт Дункан, тогда, может быть, может, вернётся. А я если даже и уйду физически, душой всегда буду его.
Грустно, грустно.
О, жизнь без завтрашнего дня,
Ловлю измену в каждом слове,
И убывающей любови
Звезда восходит для меня»[89].
Галина привлекла внимание Есенина зелёными глазами. Были у неё и другие внешние достоинства, которые после ухода Есенина уже
