Река жизни - Томас Сюгру
Он замолчал, как будто уже сказал все, что думал. Затем неторопливо продолжил:
– Всю жизнь я пытался понять, какая это сила проходит через меня. Это мог быть дьявол, это мог быть Бог, это могла быть обыкновенная глупость. Если это был дьявол, то он бы творил зло. Насколько мне известно, исходящая от меня сила никому не принесла зла. Я знаю, что она всякий раз отказывалась это делать. Если это был Бог, то Он творил добро. Я знаю, что моя сила принесла людям немного добра, они сами говорили мне об этом. О том, как добро приходило в мир, я могу судить по моим близким. Да и вы все этому свидетели. В этом я уверен, иначе вас бы здесь не было. Но может быть, это была обыкновенная глупость? Однако разве глупость способна помочь больному выздороветь? Разве глупость способна заставить ходить ребенка, родившегося калекой? Я хорошо помню все, что было в больнице. Я видел двух человек, их принесли к нам на носилках. А из больницы они вышли сами, я тоже это видел. Я видел девушку, пришедшую туда на костылях. А ушла она уже без них. Я навсегда запомнил, как летним днем мы с друзьями сидели у входа в больницу. Ко мне подошел какой-то человек и поблагодарил за “чтение” для его жены. Он был меннонитом. Вы встречали их на побережье. Это религиозная община. Они ведут себя иначе, чем мы, живут обособленно, просто одеваются, мужчины не бреют бороды. Этот человек обратился к моим друзьям и спросил, знают ли они, кто я такой и что делаю. Они ответили, что знают. Потом он поинтересовался, к какой церкви принадлежит каждый из нас, и мы ему сказали. Среди нас были англиканец, методист, баптист, пресвитерианец и католик. “И вы все верите этому человеку?” – задал он новый вопрос. Они ответили, что верят. Он легонько похлопал меня по плечу и сказал: “Ты делаешь великое дело”. Некоторые из вас сегодня чувствуют то же самое. Я на это надеюсь. Потому что мы все стремимся к одной великой цели – мы собираемся создать новую Ассоциацию. Я могу провести для вас еще множество сеансов, ведь ко мне по-прежнему обращаются с просьбами о помощи. И я буду помогать. Я всегда буду это делать, что бы ни случилось. Даже если ситуация изменится, разве эта помощь утратит свой смысл для многих людей? И раз в мире от нее прибавится хотя бы капля добра или мудрости, значит, труд всех, кто в это верит, не напрасен. Я готов сделать все, на что способен, и как можно лучше.
Он сел. Следом за ним выступил Дейв и рассказал о своем участии в работе Эдгара на протяжении шестнадцати лет.
– Там не было никаких ошибок. Насколько я знаю, все диагнозы оказались верными, – заявил он.- Неудачи зависели только от самих пациентов.
Остальные выступавшие говорили о своем интересе к работе, о достигнутых результатах, о пользе “чтений”. Доктор Браун предложил название для новой организации – “Ассоциация исследований и просвещения”. Название понравилось и было единодушно принято. Избрали членов правления Ассоциации. Все приободрились и начали уверять Эдгара, что больницу скоро откроют или, может быть, построят новую.
В июле Ассоциацию зарегистрировали, как некогда ее предшественницу, указав ту же самую цель. После чего Эдгар, как и положено, вернул Мортону дом на Тридцать пятой улице. Поскольку все происходило в середине лета, когда снять жилье нелегко, а цены высоки, семья перебралась в заброшенное строение между отелем “Кэвелир” и мысом Генри с видом на океан. Из его окон хорошо просматривалась закрывшаяся больница. Переезд оказался невеселым. Эдгар нанял грузовик, и Хью Линн, Грей и Томми, приехавший с матерью из Хопкинсвилла, тронулись в путь. Первыми они перевезли цыплят и расчистили для них дворик. До самого ценного груза – картотеки с записями “чтений”- очередь дошла лишь в самом конце.
Тем временем в Атлантическом университете, расположившемся в нескольких милях от океана, проходила летняя сессия. Доктор Браун решил, что настало время подумать о школе при университете. Если теперь взяться за дело, студенты смогут остаться на лето, а жители Норфолка, Тортслирта и округа Принцессы Анны – давние сторонники открытия школы на побережье – поддержат его проект. Открытие школы планировалось на осень.
Летняя сессия оказалась удачной. Ассоциацию при Атлантическом университете создали люди, всей душой болеющие за дело, и вскоре школа была готова к открытию. Ее футбольную команду сразу же включили в список для соревнований, у школы появился гимн, возник театральный кружок. Она издавала газету The Atlantic Log. Но с деньгами положение обстояло из рук вон плохо, и участников поддерживал только энтузиазм.
Профессорам перестали платить жалованье, и они начали испытывать нехватку всего необходимого – пищи, одежды. Они не могли платить за жилье, за его отопление. У них скопилось множество неоплаченных счетов из бакалейных магазинов, и они были вынуждены принимать пожертвования от местных жителей. Как-то к рыбному базару подъехал грузовик со скумбрией, и университетский ревизор преподнес рыбу женам преподавателей. Они искренне обрадовались подарку.
Вскоре Эдгар понял, что новая Ассоциация попала в такие же тиски, как и Атлантический университет. Никакой материальной базы, один энтузиазм. Как правило, местные жители относились к ним дружески, хотели чем-нибудь помочь, но денег у них не было. Бизнесменов, выбитых из равновесия экономическим кризисом, филантропия совсем не привлекала. Они неизменно задавали вопрос: чем этот Кейси
