Николай Афанасьев - Фронт без тыла (Записки партизанского командира)

О масштабах "рельсовой войны" под Ленинградом говорят такие цифры: в августе партизаны подорвали свыше 11 тысяч рельсов (это равносильно полному, уничтожению железнодорожного полотна на всем протяжении дороги от Ленинграда до Луги), уничтожили 20 железнодорожных мостов, 34 километра телеграфно-телефонной связи, пустили под откос 21 вражеский поезд. На станциях образовывались гигантские пробки, Эшелоны, ожидавшие восстановления пути, становились прекрасной мишенью для ударов нашей авиации. В конце месяца в Пскове, например, воздушной атаке подверглись сразу 50 застрявших на станции составов. А битва на рельсах между тем еще только разгоралась. К середине ноября общее количество уничтоженных ленинградскими партизанами рельсов перевалило за 52,5 тысячи. Это значит, что из строя был выведен путь общим протяжением более чем 650 километров.

В первых числах ноября партизаны перехватили у деревни Зрячая Гора{90} Карамышевского района большую партию писем гитлеровских солдат к своим родственникам и знакомым.

Часть этих писем была опубликована в декабре партизанской газетой "За Советскую Родину". Почти в каждом из них содержится упоминание о диверсиях на железной дороге, думаю, что читателю будет небезынтересно узнать, как воспринимали "рельсовую войну", те, против кого она велась.

Старший ефрейтор Иозеф Мюллер - своей невесте Анне Грейф:

"Вот я уже три дня сижу в чужой части на расстоянии более чем 100 километров от моего отделения. Очень хотел бы вернуться поездом, но, к сожалению, путь прерван, ибо русские каждую ночь взрывают рельсы".

Старший ефрейтор Руберт Код - своей невесте:

"Вчера партизаны совершили нападение недалеко от нас. Они взорвали поезд с отпускниками, а потом завязали бой. Можешь себе представить, что осталось после этого. Не чувствуешь себя в безопасности даже тогда, когда идешь в уборную. Нигде ни проехать, ни пройти. Эти партизаны орудуют совсем близко от нас. Их силы исчисляются тысячами..."

Старший ефрейтор Курт Лангер - своей жене Хени Лангер:

"Вчера русские опять напали на поезд с отпускниками, при этом были сильные бои, и, конечно, не обошлось без жертв. Теперь... не очень-то приятно ехать в отпуск, ибо только немногие добираются здоровыми до границы государства..."

Ефрейтор Эрнст Трейнер - своей жене: "Почту ты, должно быть, иногда получаешь от меня нерегулярно, ибо партизаны во многих местах взрывают рельсы, так что иногда 2-3 дня нет железнодорожного сообщения..."

И, как резюме, звучат слова, адресованные Вальтеру Торнебруку его отцом:

"Отход наших войск в конце концов обусловлен действиями партизан. Размеры их операций можно себе представить из разговоров с людьми, участвовавшими в их подавлении. Недавно здесь был один из военных, проживающий в нашем квартале. Он... был ранен во время такой операции. Так он описывает это, как второй фронт в тылу главной линии обороны..."

ВОЗДУШНЫЙ МОСТ. 1943 год, август

В конце августа Никитин вызвал меня в Ленинград. Как выяснилось уже на месте, для получения инструкций и участия в разработке документов, касавшихся продолжения "рельсовой войны". Михаил Никитич познакомил меня с общим планом, который выглядел пока очень схематично. Моя задача заключалась в том, чтобы совместно с оперативными работниками штаба по возможности детализировать этот план в той его части, которая касалась действий в полосе Волховского фронта. Времени отводилось немного: я прилетел в Ленинград ночью, а черновик проекта должен был быть представлен Никитину уже наутро. Следующий день отводился на доработку документа, а вечером - в обратный путь, в Хвойную.

Работы было много, и поэтому свободного времени у меня почти не осталось. И все-таки мне удалось побродить недолго по городу, встречи с которым я ждал уже более двух лет, посетить знакомых.

Он страшно изменился, наш Ленинград. Разрушенные бесчисленными бомбежками и артналетами дома, безлюдные улицы... Нет смысла писать обо всем этом подробно. Я вряд ли сумею добавить что-то существенное к уже созданной рассказами очевидцев, трудом писателей, художников, драматургов, кинематографистов картине трагедии и подвига блокированного Ленинграда. Я увидел немногое. Но и этого мне с лихвой хватило до нынешних дней, хватит и до самой смерти...

Напряженный ритм работы Хвойнинской и Александровской баз, установившийся в период подготовки к "рельсовой войне", сохранялся и в дальнейшем. Нескончаемым потоком шли через линию фронта грузы. Их количество не только не уменьшалось, но неуклонно возрастало. Наши бригады стремительно росли, им требовалось все больше и больше оружия, все больше и больше боеприпасов. Авиационный полк Гриценко, работая уже на последнем пределе своих возможностей, оказался не в состоянии полностью обеспечить снабжение партизан. Недостаток самолетов ощущался с каждым днем все острее, и, наконец, мы вынуждены были обратиться за помощью в Военный совет фронта. Опергруппа просила об откомандировании в ее распоряжение нескольких военно-транспортных самолетов с экипажами и получила их. Стало немного легче. Но все-таки потребности бригад в связи с переходом войны в тылу врага в новую фазу росли значительно быстрее, чем наши возможности.

Самолеты доставляли во вражеский тыл не только грузы. Не менее часто перевозили они и партизан, вышедших из госпиталей и возвращавшихся в свои подразделения. Часто условия не позволяли самолетам садиться, и тогда приходилось наскоро обучать людей простейшим приемам обращения с парашютом. Даже самым кратким курсом парашютной подготовки назвать это сейчас трудно. Утром на аэродром приходила группа партизан, многие из которых никогда и вблизи до этого не видели не только парашюта, но даже самолета. А уже к вечеру они деловито размещались в пассажирском отсеке транспортной машины, которая уносила их к месту сброса, и первый в своей жизни прыжок им приходилось совершать никак не в порядке тренировки.

Я никогда не переставал удивляться чудесам, которые творил до фанатизма влюбленный в свое, дело руководитель парашютно-десантной службы Григорий Антонович Толярчик. Мизерность сроков, отводимых ему для подготовки людей к прыжкам, была совершенно очевидной. И тем не менее я не помню ни одного случая неудачного десантирования. Все его ученики удивительно быстро и неизменно успешно осваивали парашют и улетали во вражеский тыл, нисколько не сомневаясь в достаточности своей подготовки. Через руки Толярчика прошли командиры полков П. Ф. Скородумов и Н. А. Волобуев, командиры отрядов В. Д. Шапошников, Б. И. Эрен-Прейс и многие, многие другие. А ведь Григории Антонович должен был успевать еще готовить для сброса на парашютах весь направляемый в бригады груз.