Эрвин Полле - Четыре жизни. 1. Ученик

Тяжёлое впечатление произвела смерть Сталина. Хорошо помню первые ощущения при известии о смерти Сталина. Интернатские мальчишки-пятиклассники планово моются в бане. В предбаннике радио начало передавать первые сообщения. Общее состояние — шок. Митинг на центральной площади Ягодного. Тысячи человек без головных уборов (7 марта на Колыме ещё холодно), воспитатель безуспешно пытается заставить интернатских надеть шапки, митингующие искренне плачут. Возможно, моя личная реакция мало отличалась от реакции подавляющего населения страны, но забыть, как на площади в Ягодном (глубинка Магаданской области, где подавляющее большинство населения составляли сосланные и те, кто их охранял) перед домом культуры плакали сотни взрослых мужчин, невозможно.

В день похорон подавленные горем люди ждали у репродукторов радиотрансляцию из Москвы, 5-минутный рёв заводских сирен, траурные минуты молчания. Помню всесоюзные траурные минуты в актовом зале школы.

И это Колыма! Большинство людей привезено принудительно и не имеют возможности выехать на материк! Существовало (существует) типично российское раздвоение общественного сознания: Сталин — одно, НКВД — другое; враги со всех сторон мешали Сталину строить социализм. Я не верю большинству современных мемуаристов и писателей, описывающих тот период (исключение — Солженицын), которые якобы тогда (в марте 1953 г.) радовались смерти Сталина. Другое дело, когда в 1956-58 гг. и позже у желающих слышать и видеть «открылись уши и глаза». Я сразу и бесповоротно изменил на 180R отношение к Сталину, а чуть позже и к Ленину. К стыду России более половины населения не хотят слышать о великих несчастьях, которые принесли народу злые гении-недоучки Ленин, Сталин и созданная ими государственная машина подавления личности.

Мальчишки в интернате активно обсуждали, кто заменит Сталина: Ворошилов или Молотов. Оказалось — Маленков.

Последствия смерти Сталина проявились быстро. Родители реабилитированы, с ними заключён обычный северный трёхгодичный договор, причём со времени приезда на Колыму; разрешено покинуть прииск «Джелгала» и переехать в райцентр Ягодное, что и было сделано летом 1953 г.

Поселились в самом центре Ягодного. Две комнаты в коммунальной квартире на верхнем этаже двухэтажного дома и общая на 4 семьи кухня. На кухне и произошёл эпизод, над которым всё ещё смеялись папа и мама почти через полвека в Германии.

Учитель рисования поставил задачу изобразить с натуры предмет домашнего обихода, любой. Моя ответственность при выполнении уроков в младших и средних классах явно опережала способности к рисованию.

Бабушка легла отдохнуть после обеда, я расположился на кухне. В качестве модели на стол возле окна водружён слегка почищенный кирзовый сапог (в те годы пацаны на Колыме как солдаты щеголяли в весенне-осенний период в кирзачах со столовой ложкой за голенищем). Сам уселся за другой стол и приступил к творчеству с натуры. Проснулась и зашла на кухню бабушка, начала смеяться. Огрызнулся. Творческий процесс в разгаре, появились родители, к общему хохоту присоединились соседи. А мне до слёз обидно, так старался, да и получил за рисунок четвёрку. Смехотерапия подействовала однозначно: никогда больше не пытался заниматься рисованием дома. Значительно позже, будучи сам отцом, осознал, родители смеялись не над сапогом в альбоме, а над сапогом на кухонном столе.

В Ягодном вспомнили с папой о рыбалке. На Колыме (понятие территории, соответствующее нынешней Магаданской области) сроки рыбалки ограничены коротким летом (о крупной реке «Колыма» сказать ничего не могу, я её просто не видел, так как жили в сотнях километрах от неё). Рыба — гольян и хариус. Ловля хариусов на Севере осталась в мечтах, как и поездка на знаменитое именно хариусами озеро имени Джека Лондона. А вот гольянов ловил много, никогда позже даже не видел столько голодной, пусть и мелкой рыбы. Удивительно, когда надоедало надевать новую наживку, гольяны хватались за абсолютно голый крючок. В качестве наживки использовались белые личинки-короеды, добываемые под корой хвойных деревьев (лиственница и кедровый стланик). Бабушка всегда находила применение наловленной рыбе. В пионерских лагерях рыбачил немного, проблема, куда деть рыбу. Может это и смешно, но в течение жизни неоднократно отказывался от рыбалки, из-за незнания, куда деть рыбу. Я и сейчас не хожу на рыбалку, если не продуман вопрос использования (чистки, хранения) пойманной рыбы.

Окна нашей квартиры выходили на двухэтажный Дом культуры с большим (по меркам Джелгалы) кинозалом. Смотрел всё подряд, что показывали на детских сеансах. А выбора-то особого не было. «Джульбарс», «Мы из Кронштадта», «Трактористы», «На границе», трилогия о Максиме, ещё десяток довоенных фильмов видел много раз. Личный рекорд (десятки раз, точней не помню) по количеству просмотров — «Чапаев» режиссёров Васильевых. Последний раз видел «Чапаева» лет 20–30 назад по ТВ, могу в деталях описать сюжет. Художественно и эмоционально сильный фильм, «Чапаев» — находка для агитпропа 30-х — 60-х. На фильме воспитывалось несколько поколений пацанов (и не только мальчишек). К сожалению, фильм претендовал на правдивое изложение событий. Талантливые авторы «Чапаева» сумели в ряду заказных фильмов про рекламных героев гражданской войны Лазо, Котовского, Шорса создать удивительный по силе эмоционального воздействия на детей и малограмотного зрителя старшего поколения фильм. Вкрапление исторических фактов (скажем, реальное существование слабо образованного комдива Чапаева или места его гибели в районе станицы Лбищенской) в канву придуманного Фурмановым, «улучшенного» Васильевыми и отличным актёром Борисом Бабочкиным образа борца за светлое будущее делает фильм интересным для зрителей. «Чапаев» — образец агитационного фильма тоталитарного режима. Никогда уже не смогу забыть смех зрителей (не у нас ли учились геббельсовские пропагандисты в начале 30-х), когда на экране захлёбывается «психическая атака» русских офицеров против взбунтовавшейся черни. Не случайно, с дуновением оттепели возникло огромное количество анекдотов про Чапаева и его соратников, которые уже лет 30–40 остаются злободневными.

Образована Магаданская область, вместо управлений «Дальстроя» образованы районы (наш Ягоднинский), появилась милиция. Яркий штрих в памяти. С первой волной либерализации проезда на Колыму и обратно Ягодное наводнили женщины-цыганки с детьми, приехавшие искать своих мужей. Это было страшное и нелепое зрелище, когда полураздетые (не в пример нынешним, разбогатевшим на торговле алкоголем и наркотиками, сытым цыганам) женщины и дети в лютые морозы просили милостыню на улице.