Николай Черушев - Вацетис — Главком Республики

Я всем понравился: старикам — тем, что говорил с ними, с молодежью хорошо повеселились. Я сравнил это общество с тем, в которое попал в Ковно. Разница была большая. Но сердечности, душевной и искренней теплоты было неизмеримо больше, среди этих простых людей эти качества полностью господствовали. Если бы я задался целью найти людей многоуважаемых в буквальном смысле этого слова, то я искал бы их именно среди этих простых, честных, милых и не знающих лукавства людей.

…Я уехал из дома в очень подавленном настроении. Мне хотелось во что бы то ни стало вывести моих родителей из того бедственного положения, в котором они находились, их старость следовало обеспечить, они должны были жить безбедно и иметь заслуженный отдых. Рассеянный образ жизни, который я начал после производства в офицеры, должен быть введен в определенные рамки. Жить я должен скромно, кое-что откладывать из содержания (я получал 48 рублей в месяц), жить по средствам.

О моей будущей служебной карьере задумываться не приходилось. Здесь вопрос ясен. Вырисовывались две перспективы. Если я ограничусь тем, чего достиг, и учиться не буду, а поплыву по житейскому течению, то останусь заурядным армейским офицером с весьма ограниченной будущностью, без карьеры. Если я буду учиться, готовиться в академию и если я окончу ее, то будущее улыбается широко-широко. Я крепко остановился на последнем решении, тем более что это отвечало моим давнишним мечтаниям. Попасть в академию, получить высшее образование, почувствовать под ногами твердую почву на широком служебном поприще — это составляло конечную цель моих устремлений»{17}.

В своих воспоминаниях Иоаким Иоакимович подробно рассказывает о том, как он готовился к поступлению в Академию Генерального штаба: «Итак, решено снова засесть за книги. Серьезное отношение к службе и серьезное отношение к подготовке в академию! Я начал с иностранных языков и математики. Особенно много трудиться приходилось над французским языком, которого я совершенно не знал. Главным руководством служил самоучитель Туссена и Лангеншейдта. Много пришлось заниматься литературой, прочитал всех классиков — русских и иностранных. Необходимо было следить за политической жизнью современных государств и за внутренней политикой России. Чтобы в этом отношении постоянно накапливать знания и расширять кругозор, я абонировал лучшие политические газеты — русские, немецкие и французские.

Я читал газеты всех направлений, начиная от крайне правых и кончая левыми органами печати. Последние в виде заграничных изданий я получал от знакомых студентов. Вскоре я стал серьезно разбираться в целях, преследуемых различными политическими партиями. Но программная сторона партий для меня все-таки оставалась «терра инкогнита», существенный смысл которой надо было научиться усваивать. Я почувствовал склонность левым политическим течениям, что в свою очередь побудило меня заняться изучением социологии.

Кстати, было принято считать, что офицерская среда осталась глуха, индифферентна к политическим явлениям внутри государства. Это не совсем так. Многие офицеры были основательно знакомы с новейшими политическими течениями и с глубоким интересом следили за той борьбой, которая происходила внутри государства на революционной почве. Многие молодые офицеры снимали мундир и переходили на частную службу, чтобы принимать участие в прогрессивном движении. Офицеру трудно было услышать смелое критическое слово на политическую тему. В офицерских собраниях разговоры на политическую тему не допускались. Такие разговоры велись по квартирам.

…Однако в каждом полку мы могли встретить двух-трех офицеров, превосходно разбиравшихся в революционных доктринах, основательно знакомых с партийными программами. Я знал одного офицера, который ходил на фабрики выступать перед рабочими. От него я впервые услышал, что революцию в России может и должен провести рабочий класс. Сближаясь с этой группой офицеров, получая от них литературу и разъяснения политических доктрин, я в конце концов почувствовал сам, что очутился в новом мире стремлений и мыслей. Мой ум стал обогащаться такими знаниями, каких у многих не было. Я почувствовал потребность стремиться к широкому знанию дозволенного и недозволенного законами. Став на этот путь, я уже не мог слиться с той офицерской массой, которая чем дольше служит, тем более сужает свои горизонты, тем более специализируется в определенном служебном направлении.

В полку оказалась на редкость хорошая библиотека. Мне не приходилось видеть ни в одном полку каталог, в котором так много места было бы отведено философии, социальным наукам, политической экономии и новейшей литературе. За эту библиотеку я принялся, с усердием изучая ее богатое и разнообразное содержание. Кроме того, у меня незаметно вошло в обычай ежемесячно покупать несколько новейших книг. Этого обычая я придерживаюсь до сих пор.

Занятия по подготовке в академию я вел систематически и с неослабевающим упорством. По мере углубления в академическую программу я удалялся от аппликационного способа усвоения предмета. От того метода, по которому я работал до сих пор. Академическая программа (вступительная) настолько обширна, что вызубрить все предметы невозможно. Из каждого предмета надо было сделать выборки и внимательно следить за литературой — военной и общей.

Восемь лет я занимался таким образом и могу сказать, что был подготовлен к слушанию академического курса основательно»{18}.

За эти восемь лет И.И. Вацетис рос не только в общеобразовательном, политическом и культурном отношении. — он продвигался и по служебной лестнице. Получал очередные воинские звания. Так, в 1899 г. (через два года после окончания училища) он получил в своем полку роту, которой командовал до лета 1902 г. В том же году И.И. Вацетис стал поручиком. Когда ему предложили принять роту в Рижском унтер-офицерском батальоне, он немедленно дал свое согласие, вспомнив свое пребывание в нем в качестве рядового. Вскоре И.И. Вацетис отличился на состязаниях по стрельбе из винтовки, завоевав приз. Два года он командовал ротой, потом стал исполнять обязанности батальонного адъютанта. В августе 1905 г. И.И. Вацетис был произведен в чин штабс-капитана, а в 1906 г. награжден орденом Св. Станислава 3-й степени.

«В академию надо было пройти через двойной фильтр, предстояло выдержать предварительный экзамен при штабе округа по полной вступительной программе, а затем при академии — конкурсный экзамен[2].

Вступительный экзамен я выдержал отлично. У всех профессоров я получил отличный балл. Экзамен продолжался с 20 августа до 26 сентября. После этого экзамена первый раз в жизни я почувствовал, что такое умственное переутомление. Последний эк замен был по математике. Мне пришлось пробыть у доски около четырех часов, что меня до крайности утомило. Пообедав, я прилег, но не мог заснуть. Мысль страшно работала, отыскивая какие-то логарифмы, а мозг, как иглами, тыкали тангенсы, котангенсы, синусы и косинусы. Я думал, что серьезно заболеваю. Через неделю отдыха я поправился.