Жак Эрс - Марко Поло

кон в виде подвешенной лоджии с тонкими колоннами и арками в восточном стиле, характерными для венецианской готики XIII века. Башня Са d’Oro, построенная в этом же стиле, но гораздо позже, представляет эту традицию с изысканностью и роскошью одновременно.

В 1295–1296 годах братья Поло продвигаются по жизни на один шаг вперед. Не из-за успехов на поприще политики и не по счастливой случайности, а благодаря укреплению их положения в обществе.

Чтобы устранить одну неясность в судьбе этого семейства после возвращения из Китая, а также чтобы обозначить круг других проблем и рассмотреть более детально судьбы людей внутри такого изменчивого венецианского общества, в которое было так трудного вписаться, следует ответить на вопрос: почему это слово — Милионе — традиционно и охотно применяют к Марко? Или восхищение заморскими «богатствами», вывезенными с Востока явилось причиной возникновения необычного прозвища? Конечно, нет… Повторим: Поло не вернулись в Венецию богачами. В этом городе, где выставлялось напоказ столько экзотических диковин, они не могли никого ими удивить. В Китае они занимали, как мы увидим далее, должности достаточно скромные. Легенда о большом богатстве вызвана к жизни различными выдумками (например, рассказ об одежде, которую дала бедняку жена Марко, в складках которой она якобы прятала драгоценности), сочиненными в основном Рамузио. Легенда утверждалась веками и после смерти Марко. Подобные истории писал Марко Барбаро и особенно венецианец Винченцо Коронелли, который опубликовал свой «Atlante Veneto» («Венецианская Атлантика») в 1690 году и книгу «Corso geografiqo» («Морская география») в 1694 году.

Об этих историях чаще говорили в шутку, высмеивая человека, который постоянно и с удовольствием рассказывает о своих путешествиях и о чудесах Востока, приводя по каждому поводу фантастические, невероятные цифры. Это образ экстравагантного хвастуна, который очень бы хотел, чтобы во все это поверили… Откуда же имя, пренебрежительное, бесцеремонно данное (во всяком случае, не с лучшими намерениями), имя человека «с миллионами»? Это вызвало к жизни другую легенду, родившуюся также в изобретательном уме Рамузио — легенду об ученых венецианских друзьях, отказывающихся верить во все эти чудесные рассказы.

Эти версии кажутся нам очень легкомысленными и никакого отношения к правде не имеющими. В своей книге Марко Поло почти совсем не употребляет слово «миллион». Он говорит — «много», «бесчисленно» или считает тысячами. Само слово не употребляется часто в его время. Комментаторы, уделяющие много внимания Марко Поло, нашли там только один пример: Джованни Виллани, перечисляя сокровища пап из Авиньона, оценивает их в 18 миллионов золотых флоринов и считает необходимым уточнить — чтобы быть лучше понятым: «И каждый миллион той же стоимости, что и тысяча флоринов золотом». Итак, ничего убедительного. Трудно понять, почему народ, с его природным остроумием, ради насмешки, окрестил Марко, очень скромного в общественной жизни, «миллионером» — словом, тогда еще редко употребляемым.

В 1957 году Роберто Галло, изучая новые документы, имеющие некоторое отношение к семье Поло, представил очень интересную интерпретацию. Она, слишком противореча прежним, не нашла большого отклика и до сих пор игнорируется авторами учебников. Гипотезу, однако, стоит тщательно рассмотреть, даже рискуя при этом повредить образу нашего героя.

Сначала кажется, что имя или прилагательное Milione никогда не применялось в отношении к Марко, нашему путешественнику, но только к трем другим членам семьи. Достопочтенный гражданин Маркус Паулус Милионе, который в декабре 1305 года выступает гарантом за штраф в 152 лиры, наложенный на некоего Боночио де Местре, виновного в контрабанде бочек с вином — это Марко иль Веккио, дядя Марко Поло. 23 июля 1324 года Никколо, сын этого Марко, составляет свое завещание и сам себя называет ser Nikolaus Paulus dictus Milion Lo grando.

Наконец, есть ser Markus Milioni, который фигурирует в компании с Дарди Бембо как советник по договору (решению суда), принятому в 1342 году. Этот Марко был, очевидно, сыном вышеупомянутого Никколо и младшим кузеном Марко-путешественника. Этот Марко или Маркеллино Поло был в свое время персоной более примечательной, чем все родственники. Он был послом при дворе короля Сицилии в 1340, 1342, 1346 годах, в 1350-м был избран в Большой Совет, избиравший в 1354-м дожа Марино Фалье и в 1355-м — Джованни Градениго

Эти три акта — бумаги вполне официальные, подлинные свидетельства того времени. Нельзя думать, что писарь мог при подобных обстоятельствах употребить насмешливое прозвище. Milione означает, конечно, совсем другое.

Роберто Галло думает, что речь может идти об искажении слова Vilione — имени семейства, об угасании которого в 1303 году в связи со смертью Джованни Вилионе говорил Марино Санудо в книге «Vita dei Dodi» («Жизнь Давида»), Действительно, мы находим имя некоего Иоханеса Милиони среди членов Большого Совета в 1185 и 1187 годах, затем в 1188 году — имя Иоханеса Вилиони. Без сомнения, это два различных написания имени одного и того же человека.

В то время, когда Поло странствуют дорогами Азии, один или несколько представителей семейства Вилиони жили в Персии или Китае. В Янг-жоу, рядом с Нанкином (городом, который Марко Поло называет Янги (Janguy) и о котором он говорит, что он управлял им, будучи на службе у Великого хана), находят могилу маленькой девочки или молодой девушки, имя которой дает повод для споров. Некоторые исследователи согласны идентифицировать его как имя некой Вилиони Венецианской (из Венеции). Еще один факт: один венецианец, Пьетро Вилиони, занимался коммерцией в Персии. Его завещание, датированное 1264 годом в Тебризе, представляет собой список товаров из магазинов, подписанный его собственным именем или именем его уполномоченных. Его отец, Витале Вилиони, в свою очередь, в 1281 году, тоже пишет завещание в Венеции и призывает души своих умерших родственников — сына Пьетро, своих внуков и своих племянников. Второй его сын, Джованни, жив. Это именно о нем, видимо, упомянул и Санудо как о последнем из потомков, оставшихся в живых, и тогда все согласуется. Витале говорит об их дворце Сан-Джовании Кризостомо, и, может быть, именно этот дворец был куплен 15 лет спустя тремя Поло из семьи Са Polo. Эти Поло, во всяком случае старший из них — Марко иль Веккио, а потом его наследники приняли фамилию Milioni, чтобы отличаться от других Поло, дальних родственников, живших в другой части города — в области Капареджио.

В присвоении семьей имени нового места жительства нет ничего удивительного. Часто именно престижный дворец утверждает могущество потомства, придает ему вес и иногда навязывает свое имя. Когда блестящая династия Вилиони пришла в упадок, Поло приняли, в некотором роде, эстафету. Может быть, что их отношения с этими Вилиони на Востоке и в Венеции подразумевают тесное торговое сотрудничество, и произошло заимствование фамилии (это часто практикуется в Италии между кланами городской аристократии). Толи это случилось просто-напросто потому, что соседи, обыватели, потом нотариусы и судьи взяли себе за правило звать новых владельцев фамильного дворца именем семьи, которая его построила и жила в нем долгое время. Это было обычным делом, коренившейся привычкой: знать, когда фиксировались или изменялись имена семьи, охотно присваивала (и это хорошо известно) имя своего главного поместья, района, улицы или площади, где располагался дом.