Заходер и все-все-все… - Галина Сергеевна Заходер
До глухоты.
Цикл стихов о любви, строки которых приведены здесь, написан Борисом Заходером через полгода, в Ялте, как говорится, залпом. Хотела бы я надеяться, что была той «причиной», которая вызвала их к жизни, но меня там не было. «Видно, такое время пришло…»
Светло и тепло.
Светло и тепло.
А ведь и солнце
Еще не взошло!
Видно, такое
Время пришло —
Светло и тепло,
Светло и тепло…
Он читал их мне одной из первых.
Впоследствии, когда впервые (увы, лишь в 1996 году) они были изданы полностью, Борис посвятил их мне, написав: Посвящается Г. З. При наборе «З» потеряли, и Боря, когда дарил книгу, всегда от руки дописывал эту букву. А мне добавил: Она же — любимая жена.
Но искру высекла другая женщина.
Шел — и встретил женщину.
Вот и все событие.
Подумаешь, событие!
А не могу забыть ее.
Не могу забыть ее,
А она — забыла.
Вот и все событие,
Вот и все, что было.
И однако:
Все так: кручина без причины,
Неумолкающая грусть.
Не ты причина той кручины,
Ты — только повод. Ну и пусть.
Ты — не причина: нет причины.
Ты — повод. Может быть — предлог.
Не без тебя — без той кручины
Я, видно, больше жить не мог…
…Тем летом я могла изредка, именно изредка, наблюдать семейную жизнь Бориса Владимировича. Длительное отсутствие женской руки сказывалось: он, еще сравнительно молодой, «мужчина в самом расцвете сил», мужских и творческих, человек с поэтическим воображением, эстет, надолго оставался один. Его жена, Кира Петровна Смирнова, известная и очень яркая эстрадная звезда, появлялась на даче крайне редко. Борис радовался ее приезду, расспрашивал об успехах. Она подробно и шумно рассказывала о них.
Ко мне относилась настороженно, явно не испытывая симпатии.
Я, кстати, тоже. И вполне понимаю ее.
Мой незабываемый отпуск закончился.
Вот мы и простились.
Искоса взглянула,
Не поцеловала —
Руку протянула.
Может, и хотела,
Да от всех скрывала,
Так или иначе —
Не поцеловала.
Даже на прощанье
Не поцеловались!
Может, мы с тобою
И не расставались?
Подарок
(зима 1963–1964 года)
Казалось, моя жизнь после знакомства с Борисом Заходером не изменилась.
Мой затянувшийся роман становился все более и более бессмысленным. Мы, словно предчувствуя окончание, отметили в ресторане семилетие, где тосты состояли из всевозможных пословиц и поговорок. Например: «Семь без четырех, да три улетело»…
Несмотря на сильное впечатление, которое произвел на меня Борис Владимирович, я не позволяла себе думать о нем, хотя он периодически звонил. Не хватало еще одного женатого поклонника.
Однако — почти незаметно — началось вытеснение одного моего романа другим.
В один из последних дней 1963 года раздался звонок в дверь, и, открыв ее, я увидела Заходера с большой коробкой. Подарок к Новому году:
У ПОРОГА
Ты напрасно глядишь так строго.
Ничего от тебя я не жду.
Я хочу постоять у порога.
Никогда не войду.
…Не войду.
Он не зашел, не посмотрел, как я живу, — просто поздравил.
Это была новомодная венгерская кофеварка «Эспрессо». Я большая любительница хорошего кофе, и он об этом знал. Как он угодил! Отныне каждое утро, приготавливая кофе, я невольно вспоминала Бориса, как молитву.
Борис Владимирович звонил мне. Но так как он часто уезжал работать в дома творчества, то в эти периоды звонки становились редкими или совсем прекращались, и тогда без них становилось неуютно.
Больше всего он любил Дом творчества писателей Переделкино.
Переделкино
(1964 год)
В начале февраля Борис уехал в Переделкино. По записям предстоящих дел в тетрадке (которую он брал с собой) можно понять, как серьезно он работал:
5 февраля.
Приезд в Переделкино, пробуду здесь до 29(?).
Предстоит:
1. Работать над сказками.
2. Заявка для Н. П.[2] («Ящерица» и «Сестра моя жизнь»).
3. Подготовка книги для С. П. 14.02. (Перепечатать «Кит и кот», «Носорог», «Термит», «Ежики» и т. д.)
4. Заявка для мультфильма?
5. Стихи для Э. У. — отредактировать.
6. Стихи для Кати[3].
7. Редактура «Винни-Пуха» для «Детгиза». 12.02.
8. (Следуют четыре подпункта, среди которых: гости, примерка, кинофильм о Кире (Париж, радио), книжки для Д. Г. и В. П. для Лен. Телевид.)
9. Радио: запись поэмы.
Такой плотный график работы наметил Борис Владимирович для себя на февраль.
И в этой же тетрадке, почти в самом начале января, я наткнулась на запись, которую хочется привести, так как она многое определяет в его творчестве.
Пожалуй, немалое — больше того, в чем-то определенное влияние на мое писательство имел дефективный мальчик Витя, рассказ о котором я услыхал году в 47-м.
Учительница в школе для дефективных детей долго объясняла классу басню «Лебедь, рак и щука», заставляла ребят тащить в разные стороны тетрадку, линейку.
Наконец, кажется, усвоили.
— Поняли, ребятки?
— Поняли!
— Кто может объяснить, почему воз и поныне там?
Долгое смущенное молчание, наконец нерешительно поднимается грязная ручонка.
— Ну, ну, скажи, Витенька!
И Витенька сказал:
— Лосадок не было!
Рассказывали мне это, разумеется, просто как забавный анекдот. Я же, видимо, именно с тех пор накрепко усвоил, что реальная основа басни должна быть безупречно точной. Ведь, в самом деле, даже если бы Лебедь, Рак и Щука тянули дружно, вряд ли они смогли бы сдвинуть воз…
Это, конечно, не уменьшает достоинств классической басни. Но в чем-то дефективный Витя оказался «правее» гениального И. А. Крылова. Оказался большим реалистом.
Ялта
(1964 год)
Ранняя весна. Борис Заходер в Ялте.
Под первым стихотворением из лирического цикла «Листки» стоит дата: 16 марта.
Эпиграф (только в тетрадке, в книгу не включен):
Все привидения в этом фильме вымышленные, и всякое сходство является чисто случайным. («Привидения в замке Шпессарт».)
Меньше чем за месяц написано 70 стихотворений! В полном издании
