Триптих откровения - Юрий Андреевич Бацуев
Тогда же на срубах осины –
В дни первые, как повстречались, -
Взасос под парами винными
Мы с мачехой целовались.
Из уст между тем в промежутках
Струился поток её жалоб
О том, что отец мой беспутный,
Совсем её не уважает.
О том, что он бабник, изменщик,
Каких только свет не видел,
Пожизненный алиментщик,
Большой ловелас и бесстыдник.
Похоже, она тоже спохватилась, и заговорила вдруг о дочери: «Обрати внимание на мою Тамару. Она славная девушка. А вы молодые. Правда, с Андреем она не ладит…»
Не знаю, как мы расстались. Помню, я шёл к дому возбуждённый какой-то новой для себя внутренней дрожью. А на утро Мария Ивановна прикладывала к голове холодные компрессы и нюхала нашатырный спирт.
…Через три недели с Чукотки прибыла сестра отца, моя тётя Вера, с мужем и сыном. Перед этим Мария Ивановна в спешке уехала в Находку к своим родителям, где мы с отцом ночевали. Оказывается, исчезла она неспроста, потому что опасалась встречи с Верой. Этому была причина. Когда отец работал тоже на Чукотке, она пыталась, а может, и совратила Петра — мужа Веры. Могла произойти неприятная скандальная встреча.
Обычно мы сидели за столом втроём — отец, Пётр и я — и распивали всё, что хотелось (коньяк, шампанское, водку и прочее), разумеется, за счёт отпускников.
— Надо купить телёнка, — говорил Пётр, — заколоть, и поесть свежего мяса. Так и сделали. На Чукотке такого мяса не было.
Однажды засиделись допоздна, вдруг слышим тревожные крики о помощи. Это кричала Вера. Постель гостям стелили на чердаке. Пётр бросился по лестнице туда. Испуганная Вера возбуждённо рассказала, как кто-то только что залез наверх, и стал пробираться к постели, где она спала с сыном Вадиком. Пётр вмиг спустился и кинулся в клуб, который находился напротив. И через некоторое время вернулся с «ночным гостем».
Им оказался матрос из воинской части, а приходил он к Тамаре — дочери Марии Ивановны, зная, где та спит по ночам. На этот раз она была с матерью в Находке, и матрос нарвался на Веру. За столом он сообщил, что девушка давно ему нравится. «Ну, если имеешь серьёзные намерения, — сказал отец, — то можно на первых порах оказать вам помощь». Однако «серьёзные намерения» осуществились у другого ранее демобилизовавшегося матроса.
Сразу после отъезда гостей мы получили известие о том, что Тамара выходит замуж и просит прибыть в Находку, где состоится бракосочетание. Мы поехали на свадьбу. Суженый Тамары мне понравился. Он даже подарил мне импортную зажигалку. Вскоре новоиспечённый муж увёз Тамару к себе на родину в Новосибирск. А мне довелось побывать в воинской части, где служил тот самый матросик, который лазил на чердак нашего дома.
Поначалу в экспедиции меня зачислили дублёром, то есть работником без зарплаты. Я ездил с отцом, знакомился с буровыми работами. А тут в воинской части задумали построить баню, и надо было решить проблему обеспечения её водой. Обратились в экспедицию с просьбой направить специалиста. Старший геолог, вспомнив, что я учусь на гидрогеолога, направил меня в часть. Так я попал в расположение матросов, где был поставлен на довольствие в пожарную команду и, по моему желанию, стал жить в казарме. Воинская часть представляла собой подразделение морской пехоты. Все здесь были одеты в морскую форму, хотя в море не бывали. Когда я подружился с матросами, помню, посмеивался над тем, что они, небось, девчонкам своим, высылая фотки, пишут: «Прости, любимая, за долгое молчание, но я не мог иначе, так как находился в плаванье». В общем, смеялись. Но и они, словно в отместку, подтрунивали над тем, что мне было далеко не безразлично. Оказалось, что девочку Тамару — дочь Марии Ивановны здесь хорошо знают, а ведь она приходилась мне сводной сестрой. Тамаре шестнадцать лет. Она симпатичная девушка, но, наверное, была предоставлена сама себе, и вместо того, чтобы усердно заниматься уроками, хорошо подружилась с матросами воинской части.
Потом, словно вдруг спохватившись,
Мне дочку свою предлагала,
Которая с ранних лет стала
Подругой морских пехотинцев.
После обследования территории было установлено, что подземная вода собирается в трещинных породах, находится неглубоко от поверхности, и добывать её можно без особого труда. Достаточно сделать в ложбине водоём, для чего можно взорвать две-три бомбы, расчистить воронку и запрудить русло. Водоём будет заполняться за счёт притока подземных вод, а далее вода по трубе самотёком будет доставляться в баню. Об этом я доложил интенданту. На том и завершилось моё знакомство с морской пехотой.
Вскоре мне поручили документировать канавы. Велась предварительная разведка на уголь. Отцовская скважина бурилась на вершине сопки, а по склонам рабочие копали канавы, вскрывая угольные пласты. Я шёл по заросшему деревьями и кустарником склону от одной канавы к другой. Вдруг в стороне слева раздался треск и шум от падения чего-то тяжёлого. Спрашиваю у землекопа: — Что это может быть, что-то шарахнулось, когда я подходил сюда? — А это Мишка-медведь шалит, — ответил тот. — Как это «шалит»? И ты не боишься? — удивился я. — А чего мне бояться? Снизу кайлой полосну его, и только. «Ты-то «полоснёшь», — не на шутку встревожился я, направляясь к следующей канаве, — а мне-то что делать, и как защищаться?..»
В лесах виноград и лианы,
И красные грозди женьшеня.
Грибные повсюду поляны,
А речки от раков кишели.
Там в зарослях тигры и вепри,
Медведи и прочие звери.
Там «зыркают» рыси свирепо,
Следя за добычей с деревьев.
Кроме основных работ по разведке залежей угля, экспедиция занималась поисками вулканических пород под названием перлит. Иногда старший геолог Подолян брал меня с собой в маршруты. В тот раз, кроме меня, его сопровождали две студентки из Дальневосточного института. Продвигаться приходилось буквально по руслам ручьёв, потому что на пути были густые заросли. Запомнился маршрут скорее борьбой с клещами, чем описанием горных обнажений. Клещёй было великое множество. Мы снимали их с одежды друг друга, помещали на плоскую поверхность одного геологического молотка, а другим били. Запомнилось и другое. Возвращаясь с объекта, одна из девушек у обочины тропы подняла обломок со следами оруденения и показала Подоляну. «Молибденит», — сказал он, и отметил место обнаружения обломка на карте. «Надо будет провести здесь поисковые маршруты», — добавил он. И вскоре сюда была направлена женщина-геолог. Звали её Валентина Алексеевна. Я же понял, как удивительно просто начинаются порой серьёзные работы по выявлению полезных ископаемых, стоит только найти обломок.
С тех пор мы уже с ней ходили
