Советские полководцы и военачальники - Владимир Евтихиевич Быстров
Вместе с работниками штаба Каменев напряженно трудился над различными вариантами перехода войск фронта в контрнаступление. Один из них предложил Фрунзе. Смысл его состоял в том, чтобы внезапно нанести удар в образовавшийся разрыв между 3-м и 6-м уральскими корпусами колчаковцев. По замыслу Фрунзе войска, которым предстояло нанести удар, должны были перерезать коммуникации двух основных наиболее боеспособных армий Колчака. Отрезанные от своего тыла, эти армии, как справедливо полагал Фрунзе, очень скоро утратили бы свои боевые возможности. Весьма благоприятным оказалось и то обстоятельство, что противник не имел резервов в районе предполагаемого удара. Это позволяло начать контрнаступление ограниченными силами, наращивая их в ходе боев.
С этим планом Фрунзе и явился к Каменеву. Однако командующий фронтом первоначально несколько настороженно, с холодком отнесся к замыслу Фрунзе. Поглощенный заботой о том, как остановить рвавшихся вперед колчаковцев, он сначала усмотрел в предложении Фрунзе частную задачу. Поэтому он согласился с тем, чтобы Южная группа перешла к активным боевым действиям, но выразил сомнение в возможности и результативности глубокого удара в тыл противника.
— Такой удар не скоро скажется на событиях, — изложил свои сомнения Каменев. — Противник за это время продвинется далеко на запад. А если вы поставите перед собой задачу более скромную, то с самого начала скуете значительные силы колчаковцев и этим поможете всему фронту.
Но Фрунзе упорно защищал свой план:
— Частной или, как вы сказали, скромной операцией Колчака не разгромить. Нужна мощная операция с самыми решительными целями. Важно только, чтобы наш маневр не был разгадан вражеским командованием, иначе оно поспешит вывести свои войска из уготованного им мешка.
Фрунзе привел и другие аргументы в пользу своего плана. Каменев заколебался. Доводы Фрунзе были резонны. В течение нескольких дней в сознании Сергея Сергеевича шла напряженная работа. Взвесив все «за» и «против», он нашел замысел Фрунзе весьма перспективным для всего Восточного фронта. «Его и нужно положить в основу нашего контрнаступления», — подытожил свои размышления Каменев.
Однако сразу же возникли трудности. Прибывший на намеченное на 10 сентября в Симбирске заседание РВС Республики, Главком Вацетис решительно выступил против предложения Фрунзе. Как он поступит? А не употребит ли власть? Не запретит ли осуществление замысленного Фрунзе удара? Каменев решил посоветоваться с Гусевым. А тот сам встретил его вопросом:
— Вы знаете, что Вацетис против плана Фрунзе?
— Знаю и, кажется, понимаю, почему. Тут сработало что-то от заученных нами в Академии Генеральною штаба заповедей. Одна из них гласит: «Береги фланги». В плане Фрунзе Вацетис усмотрел прежде всего ослабление правого фланга нашего фронта… Обдумывая предложение Фрунзе, я имел в виду и его самого. Мне все в нем импонирует, особенно свойственное ему чувство нового, умение отойти от шаблона. Признаться, я тоже не сразу понял суть замысла Фрунзе. Почему? Не знаю. Наверное, и на меня давили догмы.
— Ну, это уж через край. Вас ведь тоже понять нужно. Вон как Колчак жмет. Да и разобрались же вы в конце концов в плане Фрунзе.
— А должен был сразу разобраться. Я же прежде всего подумал о том, что Южная группа в ее нынешнем составе не справится с реализацией замысла Фрунзе, надо ее усилить, и это приведет к ослаблению нашего правого фланга. Но как же теперь быть? Я имею в виду позицию Вацетиса.
— Официального указания на сей счет вы от него не имеете. Поэтому мой совет таков: действуйте, как считает нужным РВС фронта. За план Фрунзе будем бороться, в крайнем случае обращусь в ЦК партии.
7 апреля Каменев сообщил Фрунзе решение РВС фронта о включении в состав Южной группы 1-й и 5-й армий. Гусев позаботился об усилении партийных организаций Южной группы. Несколько позже членом ее РВС был назначен видный партийный работник В. В. Куйбышев.
Для утверждения плана разгрома Колчака 10 апреля в Симбирске состоялось заседание РВС Республики. Оно сразу приняло крайне напряженный характер. Каменев предложил в качестве основы плана идею флангового удара силами Южной группы. Троцкий тут же вспылил. Не выслушав доводы Каменева, он объявил эту идею авантюристической и в целях «накопления сил» потребовал отвода войск на правый берег Волги. Возмущенный Гусев заявил, что при такой постановке вопроса разговор следует перенести в ЦК РКП (б). Троцкий, видимо, понял, что зарвался: его требование прямо противоречило установке ЦК РКП (б) на скорейший разгром Колчака. Поэтому, не настаивая на своем требовании, он предоставил слово Вацетису. На этот раз Вацетис прямо не выступил против плана Фрунзе. Ссылаясь на положения военной теории, он настаивал на необходимости обеспечить тройное превосходство над противником. Лишь при этом условии, утверждал он, был возможен успех контрнаступления. Практически только на направлении главного удара нужно было дополнительно сосредоточить пять свежих дивизий, причем некоторые из названных Вацетисом дивизий еще только формировались.
Какого-либо окончательного решения РВС Республики так и не принял. Было лишь рекомендовано: РВС фронта самому определить, как осуществить контрнаступление и доложить его план Главному.
28 апреля войска Восточного фронта перешли в контрнаступление. Главный удар наносила Южная группа. Ее действия включали в себя три последовательные операции, связанные единым замыслом, — Бугурусланскую, Белебейскую и Уфимскую. Активные боевые действия развернули и другие войска фронта, а также Волжская военная флотилия. В течение двух недель лучшие вражеские дивизии были разбиты. Колчак бросил на фронт свои резервы. Но натиск советских войск был неудержим.
В разгар контрнаступления на должность начальника штаба фронта прибыл бывший генерал П. П. Лебедев. В старой армии Павел Павлович занимал крупные штабные должности, после Октябрьской революции демобилизовался. Вожак белогвардейщины генерал Алексеев дважды присылал ему письма с предложением принять участие в борьбе с Советской властью. «Правда не на стороне белой армии», — объявил Павел Павлович своей семье и в 1918 году добровольно вступил в Красную Армию. Опытный, способный штабной работник, Лебедев быстро вошел в курс происходивших на фронте событий, оказывая большую помощь Каменеву в руководстве войсками.
— По сути дела, противник оказался перед катастрофой, — подвел итоги своего изучения обстановки Лебедев.
— Да, — согласился Каменев, — условия для окончательного разгрома Колчака вполне реальны. Так что, дорогой Павел Павлович, скоро вам придется потрудиться над планами операций по освобождению Урала и Сибири.
Успехи войск фронта не только радовали, но и