Кондратий Биркин - Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга III
Первый натиск шведов был удачен, и имперцы, дрогнув, обратили тыл; но Валленштейн, удержав беглецов, выстроил их в порядок и противопоставил натиску шведов эту живую, непоколебимую плотину. Трупы валились грудами с обеих сторон, однако же шведам не удалось захватить ни пяди земли. Правое крыло шведской армии напало на левое крыло имперской армии и обратило его в бегство. В эту минуту королю донесли, что левое крыло не может противостоять учащенным атакам Валленштейна. Поручив Горну продолжение разгрома неприятеля, король поспешил на левый фланг с конным отрядом, из которого уцелели немногие, между прочим герцог Франц Альберт Саксен-Лауенбургский, скакавший бок о бок с королем. Заметив короля, один из всадников австрийских указал на него мушкетеру… Выстрел грянул, пуля раздробила Густаву Адольфу левую руку… Вторым выстрелом, направленным в спину, король был сбит с седла.
— Все кончено, — вскричал он окружающим, — спасайтесь! — и, рухнув на груду убитых и раненых, скрылся под курганом из мертвых тел, возросших над его трупом через несколько минут. Последний вздох героя как будто вдохнул мужество в его воинов, и самые робкие почувствовали в себе львиную силу и непреодолимую отвагу. 12 000 свежего войска, предводимого Паппенгеймом, не в состоянии были справиться с неприятелем, который, будучи малочисленнее, превосходил имперцев в храбрости и единодушии… Шведы победили, но победа куплена была такой дорогой ценою, что стоила поражения, и победителями считали себя имперцы. С окровавленных полей Лютцена Валленштейн ушел на зимние квартиры в Саксонию. Труп Густава Адольфа, обезображенный, смятый копытами конницы, был найден шведами и набальзамированный отправлен в Стокгольм. Виновником смерти героя общая молва называла Франца Альберта, герцога Саксен-Лауенбургского, и вот обстоятельства, на которых было основано это обвинение:
Франц Альберт, младший из четырех сыновей Франца II, герцога Лауенбургского, по матери родственник королевской фамилии Ваза, в молодости был принят при шведском дворе и пользовался самым дружественным его расположением. Однажды он осмелился дерзким словом обидеть Густава Адольфа и за это получил от последнего пощечину. Хотя король и не замедлил извиниться в своей запальчивости, но Франц Альберт не мог ни простить, ни позабыть этого тяжкого оскорбления. Перейдя на службу к императору австрийскому, он подружился с Валленштейном и при саксонском дворе служил последнему в качестве лазутчика. После того, без всякой причины, перешел на службу к Густаву Адольфу в качестве волонтера. Несмотря на предостережения канцлера Оксенстиерна, доверчивый король удостоил переметчика приязнью и доверенностью. Под Лютценом Франц Альберт не отставал от короля ни на шаг и расстался с ним в ту самую минуту, когда раздался выстрел, нанесший королю первую рану. Франц Альберт под неприятельскими пулями остался цел и невредим, благодаря зеленой перевязи на руке, по которой его узнавали имперцы. Он первый известил Валленштейна об убиении короля и после того, покинув службу, стал явным клевретом герцога Фридландского; когда же последний был убит, Франц Альберт спасся от плахи, перейдя в католицизм… Служил императору снова и умер от ран после похода в Силезию. Личность темная, дела двусмысленные, однако же история еще не произнесла над Францем Альбертом окончательного приговора по делу о его соучастии в убиении короля шведского. Густав Адольф от неприятельских пуль не прятался и в сражениях бился, как простой солдат. Судьба могла его щадить двадцать раз, чтобы не помиловать на двадцать первый… И зеленая перевязь на руке Франца Альберта не могла предохранить его от шальных пуль (balles perdues), которые на войне не сторонятся ни перед какими перевязями и бьют без разбора.
С кончиною Густава Адольфа протестантская уния весьма естественно не замедлила явить в своем составе признаки распадения. Протестанты приуныли, и многие из них стали помышлять о принесении повинной императору Фердинанду II. Возобновление союза Франции со Швециею удержало некоторых из них от подобного безрассудства, но тем не менее ход войны утратил прежний характер, и военные действия были лишены обдуманного плана. Армия протестантов ослабела, а имперская хотя и усилилась, но и в ней не было прежнего духа единства. Кардинал-инфант, наместник Милана, брат испанского короля Филиппа IV, прислал в Баварию вспомогательную армию в 40 000 человек под предводительством герцога Фериа, для соединения ее с армиею Альтрингера. Шведы под начальством Горна и пфальцграфа Биркенфельдского двинулись им навстречу, но итальянцы отступили в Эльзас, где были разбиты. Большая часть этой армии погибла от болезней и стужи, а герцог Фериа умер от горя. Бергард Веймарский овладел Регенсбургом и Штраубингеном; Густав Горн — Швабиею; пфальцграф Биркенфельдский, генерал Баддиссин и рейнграф Оттон Лудвиг — рейнскими провинциями, а могучий их противник Валленштейн проводил время в бездействии, как будто не желая унижать своего достоинства, сражаясь с такими ничтожными противниками, особенно после Густава Адольфа. Удалясь в Богемию после лютценской битвы, герцог чинил суд и расправу над офицерами, уличенными в погрешностях, способствовавших победе шведов, и казнил их смертью. Пришла весна 1633 года, и Валленштейн, нехотя, будто медведь, выгнанный из берлоги, начал новую кампанию, как назло императору, именно в районе его владений. Силезия была занята шведскими, саксонскими и бранденбургскими войсками, и сюда со своими полчищами явился Валленштейн. Союзники двинулись к Мюнстербергу, надеясь, что герцог примет сражение, но он, укрепясь в лагере, не трогался с места. Видимо, не хотел воспользоваться невыгодной диспозицией неприятельских войск и выказывал совершенное равнодушие к интересам империи и его союзных католических государств Германии.
После девятидневного стояния лицом к лицу с неприятелем Валленштейн послал в качестве парламентера графа Терцки к саксонскому генералу Арнгейму для приглашения его на переговоры. Герцог предложил союзникам шестинедельное перемирие.
— В ожидании заключения мира, — досказал он, — на который, может быть, император и не согласится… Но в последнем случае я могу соединиться с протестантами и выгнать Фердинанда из его владений!
При втором свидании с графом Турн герцог выразился еще яснее.
— Все прежние привилегии протестантов будут восстановлены; конфискованные имущества возвращены, и я первый приложу к тому все мои старания. Иезуитов прогонят; Швецию за ее убытки вознаградят, и, составив с протестантами одно ополчение, мы пойдем войною на Турцию!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});