Елизавета Топалова - Дом на Арбате

– На основании решения суда, – глядя на меня честными глазами, сказал Юлин.

– Да какое отношение это решение имеет к «Жилищнику»? Где тут написано, что вам надо снять с обслуживания наш дом?

– Потому что «Жилищник» – правопреемник ДЕЗа, а в решении суда написано, что признать недействительным договор с ДЕЗом, заключённый на основании решения собрания, подписанного вами.

– Я ничего не подписывала, поэтому эти документы и признали недействительными. Это ещё надо разобраться, откуда они взялись? И при чём тут «Арбат-сервис»? Он вообще пришёл в дом через полгода после этого. Дом захватили какие-то дельцы, и никто не хочет проверять легитимность собраний по созданию ТСЖ и переводу в «Арбат-сервис», – возмущалась я.

– Так вы обращайтесь в суд, – посоветовал Юлин.

– Я думаю, что это дело не для суда, а для прокуратуры, – грозно ответила я и, попрощавшись, направилась на другое мероприятие, которое должно было состояться здесь же, в управе. На 16.30 была назначена встреча главы управы Максима Дерюгина со своими советниками по вопросу подготовки ко Дню города.

На встречу пришло всего 15 человек из списочных 116 советников, в том числе та самая Инна, которая мне звонила по поводу «Синего троллейбуса». На этот раз она пришла без Королёвой, с которой обычно приходила на все заседания. В холле управы на столе лежали свежие номера газеты «Москва-Центр». Я раскрыла газету и увидела там отчёт о последней встрече с префектом Фуером, которая состоялась неделю назад. Рядом с фотографией Фуера красовалось фото Людмилы Михайловны Королёвой, снятое крупным планом.

Я уселась на своём обычном месте, рядом со мной по левую руку опять села круглолицая из бывшего дома для членов политбюро на углу Староконюшенного переулка и улицы Сивцев Вражек, который в начале 90-х захватили многодетные семьи. Я воспользовалась случаем и поинтересовалась у неё, много ли многодетных осталось в доме.

– Да почти все продали свои квартиры, и на них купили несколько квартир в других районах, – беспечно ответила круглолицая. Я хотела спросить у неё, не является ли она тоже многодетной матерью, но постеснялась задавать такие немного бестактные вопросы.

Перед началом встречи опять начались прения по поводу музыкантов и художников на Арбате. Советник Белова из дома на Поварской заметила, что «Синий троллейбус» – это легенда Арбата, и его не надо убирать, потому что там выступают начинающие барды. Но женщины с Арбата стали кричать, что музыка мешает их детям спать днём.

– А художники чем мешают? – вмешалась другая жительница Арбата. – Художники создают праздничное настроение на Арбате, они – лицо Арбата. И вообще, художники присутствуют во всех крупных городах мира, в Париже например. Кому-то нравится, кому-то не нравится их творчество, но если их картины покупают, значит, на них есть спрос.

Её противницы закричали:

– Мы не Париж и не хотим быть Парижем, мы Москва, и на Арбате не место каким-то маргиналам.

Круглолицая кричала громче всех.

– Все великие художники были маргиналами, – тихонько сказала я ей. – И вообще, я слышала, что Арбат опять хотят сделать проезжей улицей и пустить по нему троллейбусы.

– Нет-нет, это уже не говорят, – замахала руками круглолицая.

По правую руку от меня сидела Валентина Алексеевна Вязенкина, советник от дома в Калошином переулке. У неё были какие-то трения с созданным в доме ТСЖ. Она показала мне заявление на имя Дерюгина, в котором просила освободить её от обязанностей советника главы управы, так как она не видит смысла в этом из-за бездействия чиновников.

– Это, в общем-то, демонстрация, – заметила я, прочитав её заявление. – А что у вас там происходит с этим ТСЖ в вашем доме?

– Председатель ТСЖ собирается взять кредит в банке. Жители ничего не знают об этом. Я категорически против, но ничего не могу сделать. Видимо, буду продавать свою квартиру и уеду из этого дома.

Тем временем сообщили, что Дерюгин не сможет прийти на встречу, и вместо него принялась отдуваться его новая заместительница Лолита Каримовна Курцева, которую назначили вместо уволенного Юрия Николаевича. Она взяла бразды собрания в свои руки и стала щебетать о том, что советники – это их глаза и уши, что наша миссия – доносить проблемы дома до управы, быть связующим звеном и т. д. и т. п. Потом она поинтересовалась, нет ли у нас каких-то пожеланий по работе советников с управой.

Встала одна пожилая дама по имени Роза Яковлевна и стала просить, чтобы на встречах устанавливали регламент.

– Вот, например, Людмила Михайловна Соколова…

– Наверное, Королёва, – поправили её.

– Ах, да, простите, Королёва. Она любит выступать, и хорошо выступает, но слишком много говорит, и другим времени уже не остаётся.

Потом Роза Яковлевна стала жаловаться, что её уже год таскают по судам за то, что она в своё время добилась приёма у Лужкова и он разрешил получать деньги от размещённой на их доме рекламы, чтобы использовать эти деньги на текущий ремонт дома, и вот теперь какие-то новые собственники судятся с ней за эти деньги.

– Не надо злоупотреблять, и тогда не будут таскать по судам, – шёпотом просветила меня круглолицая. – Этот собственник подал на неё в суд потому, что в доме начали собирать с жителей деньги на шлагбаум. Вот тогда и возник вопрос: почему жители должны платить за шлагбаум, куда делись деньги от рекламы?

В конце заседания Курцева представила двух молодых девиц-психологов, которых взяли на работу в управу специально для того, чтобы консультировать советников по трудным вопросам общения. Похоже на то, что после сокращения аппарат управы снова начал быстро разрастаться.

Девицы рассказали, что к ним можно будет обращаться, если возникают какие-то психологические проблемы с жильцами.

– Ну вот, например, вы можете научить, как надо разговаривать с теми, кто ни в какую не хочет платить больше? – спросила одна из присутствующих.

– Вы приходите, расскажите о своей ситуации, и мы вам подскажем, какими приёмами пользоваться, чтобы убедить таких людей платить больше.

– Это как, с помощью гипноза? Вот у нас в доме такая ситуация: жильцы ни в какую не хотят платить меньше, а хотят платить в три раза больше. Как будто их кто-то загипнотизировал. Можно ли их как-то разгипнотизировать? – с серьёзным видом поинтересовалась я. Девицы посмеялись и пригласили и меня тоже на приём.

Помитинговав около часа, все мирно разошлись.

Подходя к дому, увидела на углу Староконюшенного переулка и Старого Арбата Людмилу Михайловну Королёву, которая стояла посреди Арбата возле своего магазина «Арбатская лавица» и, расставив ноги, недовольно оглядывала проходящих мимо людей. Я поздоровалась с ней. Она как-то косо посмотрела на меня, но ответила на моё приветствие. Я хотела спросить у неё, видела ли она своё фото в газете, но передумала и молча прошла мимо.