Рудольф Баландин - Маленков. Третий вождь Страны Советов

Даже жена Берии Нина Теймуразовна советовала ему, настаивала на том, чтобы муж не предпринимал нападок на Игнатьева. Она утверждала, что этим он обрекает себя на неминуемую гибель. Но Берия, судя по всему, понадеялся на имеющийся у него компромат на руководителей государства, извлеченный из архивов Сталина. Даже после смерти вождь мог стать его союзником, обеспечившим полную победу над конкурентами.

Вслед за арестом и процессом Игнатьева и игнатьевцев Берия постарался избавиться от опеки своих первых заместителей, Круглова (человека Маленкова) и Серова (ставленника Хрущева), заменив их своими людьми. Круглов и Серов прекрасно знали, что живой Берия для них очень опасен.

Как мы уже говорили, Лаврентий Павлович, став во главе объединенного МВД и КГБ, сразу же продемонстрировал свои демократические намерения, стремясь завоевать авторитет и симпатии в обществе как поборник справедливости, либерал и гуманист.

Историк В. П. Наумов отмечает: «Освобождение политических заключенных началось в первой половине марта… Берия лично отправился в тюрьму и освободил участников так называемого «ленинградского дела». Соответствующие решения Президиума ЦК КПСС, подтверждающие деятельность Берии, были приняты позднее… 3 мая 1953 г….решение было принято по «ленинградскому делу» и персонально о пересмотре дела Кузнецова, Попкова и Вознесенского».

Оба эти дела были сфабрикованы при участии Маленкова и Хрущева не без помощи Берии. Георгию Максимилиановичу нетрудно было понять, что после смерти Сталина ему рано успокаиваться. Находясь на вершине власти, он попадал под перекрестный огонь конкурентов. Они прослеживали его действия, фиксируя все промахи и накапливая компрометирующие материалы. В этом отношении Берия представлял наибольшую опасность.

«Берия раздражал Маленкова, — пишет H.A. Зенькович, — в союзе с Хрущевым, Берия поспешил избавиться от Игнатьева, человека Маленкова, который отвечал за партийный контроль над органами безопасности… Хрущев успешно маневрировал… Он поддерживал Берию, чтобы ослабить Маленкова, когда Игнатьев оказался скомпрометированным после провала дела о «заговоре врачей». Поддерживал он его и тогда, когда надо было лишить Маленкова власти, которую давал ему пост секретаря ЦК (его отстранили на Пленуме ЦК 14 марта 1953 года. — Р. Б.). Хрущев вовремя воспользовался и недовольством среди других руководителей, вызванным всплеском активности Берии, чтобы устранить его».

«К лету 1953 г., — отметил Наумов, — Берия близко подошел к обнародованию фактов, которые могли дискредитировать Хрущева, Маленкова и других членов Президиума ЦК. Министр внутренних дел поставил вопрос об аресте бывшего секретаря ЦК и министра госбезопасности С. Д. Игнатьева; был арестован начальник следственной части МГБ по особо важным делам М. Д. Рюмин, который был готов дать показания на Маленкова и Хрущева».

По словам Наумова, «Хрущев поддерживал хорошие отношения и с Маленковым и с Берией, но они не воспринимали его как конкурента в борьбе за власть. Каждый из них старался приблизить его к себе, и Хрущев положительно откликался на такие действия как со стороны Маленкова, так и со стороны Берии».

Показная дружба Маленкова и Берии дала трещину в первые же недели после смерти Сталина. Их скрытое соперничество вызвало необходимость иметь нейтрального посредника. Таким человеком и оказался Хрущев, поддерживавший хорошие отношения с Булганиным, а также имевший своим сторонником Суслова — ловкого и коварного царедворца.

Позиция Хрущева была наиболее выгодной: ему оставалось только следить за тем, кто из двух главных соперников победит, и при возможности ослабить его позиции. Но как только стало ясно, что Берия сможет претендовать на верховную власть и «потопить» двух своих бывших друзей, Хрущеву пришлось спешно устранить Лаврентия Павловича с помощью военных.

Ключевой фигурой в этих интригах оказался Игнатьев. По его перемещениям можно судить о том, какая из соперничающих сторон побеждает. Как пишет В. П. Наумов: «Показательно отношение со стороны руководства ЦК КПСС к С. Д. Игнатьеву, который был министром МГБ в 1951–1953 гг. После того, как были вскрыты и преданы огласке преступные дела М ГБ в конце 40-х — начале 50-х годов, готовились судебные процессы над бывшими руководителями этого ведомства. С. Игнатьев… в апреле 1953 г. был выведен из состава ЦК и назначен секретарем Башкирского обкома партии. Однако летом 1953 г. (после устранения Берии. — Р. Б.) он был вновь возвращен в состав ЦК КПСС».

Соперничество Берии и Маленкова за высшие посты в государстве велось более или менее откровенно. Они претендовали на должность Председателя Совета Министров СССР.

Хрущев действовал хитрей и осторожней, занимая выжидательную позицию. Он постарался укрепиться как партийный лидер. Хотя удар по Игнатьеву мог рикошетом пройтись и по его карьере. 1 апреля 1953 года в совершенно секретной записке в Президиум ЦК КПСС Берия потребовал: «…Рассмотреть вопрос об ответственности бывшего министра государственной безопасности СССР т. Игнатьева С. Д.».

Георгий Максимилианович понял, что наступление ведется на него, но дать отпор не мог (или опасался). По предложению Л. Берии, поддержанному другими членами Президиума ЦК партии, Комитету партийного контроля при ЦК КПССС было поручено рассмотреть вопрос о партийной ответственности Игнатьева.

Такое решение вынесли Маленков, Молотов, Ворошилов, Хрущев, Каганович, Булганин, Микоян. Они постановили: «Одобрить проводимые тов. Берия Л. П. меры по вскрытию преступных действий, совершенных на протяжении ряда лет в бывшем Министерстве госбезопасности СССР, выражавшихся в фабриковании фальсифицированных дел на честных людей».

Как видим, в тот момент никто и не помышлял о том, чтобы обвинить Лаврентия Павловича в антипартийной или тем более антигосударственной деятельности. Напротив, даже Маленков и Хрущев поддержали его инициативу (о чем они никогда не вспоминали). Не для того ли, чтобы ослабить его бдительность и вскоре приступить к радикальным действиям против Берии, который уже был уверен в своей победе?

По справедливому мнению H.H. Жукова, за Хрущевым стояла 125-тысячная армия партийных функционеров и централизованная, хорошо управляемая пропагандистская машина.

«Хрущев… — отметил H.H. Жуков, — поначалу вел себя незаметно: как один из шести секретарей ЦК партии, хотя руководивший повседневной работой партийного аппарата. Нам думается, что в те дни (март — апрель 1953-го. — Р. Б.) он еще страшился ответственности за трагедию, происшедшую при похоронах Сталина… Ведь именно он как председатель комиссии по организации похорон обязан был сделать все возможное, чтобы избежать жертв чудовищной давки (вину за которую впоследствии свалил на Берию. — Р. К.).