Алексей Попов - 15 встреч с генералом КГБ Бельченко

Я пришел к начальнику Главного управления пограничных войск генерал-майору П. И. Зырянову. Он знал уже о моем назначении. Был он какой-то скучный, разговаривал со мной вяло. Как потом оказалось, он хотел видеть на этой должности исполняющего в то время обязанности начальника Ленинградского пограничного округа А. М. Леонтьева, бывшего начальника Главного управления по борьбе с бандитизмом МВД СССР.

По приезде в Ленинград я представился первому секретарю Ленинградского обкома партии Ф. Р. Козлову. Он принял меня хорошо, обещан свою помощь в работе. После этого я поехал в управление. Встретился с Леонтьевым. Тот сидел в кабинете начальника и выглядел озабоченным. Я ему сказал, что не просился на эту должность и для меня это назначение тоже было неожиданным. Леонтьев ввел меня в курс дела, хотя ему это сделать было далеко не просто. Он очень переживал, что не его назначили на эту должность.

Я познакомился с руководством управления. Уже под вечер мне позвонил помощник первого секретаря Ленинградского обкома партии и сообщил, что Ф. Р. Козлов ожидает меня в Смольном. Козлов был со мной на «ты», да я и не возражал. Он сказал, что меня заочно избрали на бюро обкома членом Ленинградского областного комитета партии.

Территория, в которую входил Ленинградский пограничный округ, включала в себя сухопутную, морскую и воздушную границу. Буквально через несколько дней я с первым заместителем министра внутренних дел С. Н. Переверткиным поехал в отряды на границы. Начали с советско-финляндской границы. Это всегда был сложный участок из-за спорных территорий между Финляндией и СССР. Хотя открытых конфликтов не возникало, но мы знали настроения на сопредельной стороне.

Занимая эту должность, практически все время я инспектировал погранотряды. Хочется отметить, что слияние Северо-Западного и Ленинградского погранокругов в один было глупой затеей. Протяженность границы увеличилась практически в два раза. Реорганизация, несомненно, отвлекала от непосредственной службы — охраны государственной границы СССР. Но при Н. С. Хрущеве было достаточно нелепостей, например необоснованное сокращение армии и флота, отдача Украине бывшего в юрисдикции РСФСР полуострова Крым и т. д.

В гостинице «Астория», где я временно проживал, встречать Новый год мне пришлось с А. М. Леонтьевым. Я приехал в декабре. Леонтьев вскоре попросился на пенсию, в отставку. Я возражал, так как мне нужен был помощник такого ранга. Но поделать я ничего не мог и отпустил его на лечение, после которого Леонтьев уволился из органов.

Ознакомление с погранотрядами и другими службами на границе сказалось на моем здоровье.

В одной шинели приходилось долго находиться на морозе, и я сильно простудился. Врачи настаивали на госпитализации, так как обнаружили воспаление легких. Я отказался и болезнь перенес на ногах.

У меня сложились хорошие отношения с Ленинградским обкомом партии и, в частности, с первым секретарем Фролом Романовичем Козловым. Мне часто приходилось докладывать ему о своей работе. Он помог мне с жильем. На проспекте Сталина, ныне Московской улице, в районе парка Победы сдавался дом, где я получил квартиру.

Весной 1954 года произошла очередная реорганизация ведомства, в ходе которой образовались КГБ при Совете Министров СССР и МВД СССР. В апреле мне позвонил И. А. Серов и сказал, что я назначен начальником Управления КГБ по Ленинграду и Ленинградской области. Я был поражен этим известием, так как оно было для меня неожиданным. «Иван Александрович, — сказал я Серову, — ведь это нелепо, я только приступил к новой службе, а меня без моего согласия назначают на новую должность». На что председатель КГБ ответил вопросом: «А что, Сергей Саввич, раньше много вас спрашивали, когда назначали на новую должность? Это решение Политбюро ЦК КПСС».

Сразу после этого позвонил Ф. Р. Козлов и поздравил с новым назначением. Я ему высказал свое неудовлетворение, но он мне сказал буквально: «Это ты напрасно так говоришь».

До меня возглавлял объединенные органы МВД и госбезопасности Богданов, которого назначили министром МВД РСФСР. Козлов при назначении меня на должность начальника Управления КГБ по Ленинграду и Ленинградской области сообщил, что с Богдановым были определенные трудности. Когда я поинтересовался, какие, Фрол Романович сказал, что на Богданове большой грех, так как в 1937 году, будучи начальником НКВД одного из районов области, он наворотил там дел. Нарушал революционную законность. И этот вопрос висит над ним как дамоклов меч. И действительно, вскоре Богданова уволили из органов.

Так что управление КГБ по Ленинграду и Ленинградской области, которое я возглавил, было сформировано при моем непосредственном участии. Ленинград уже был отстроен после разрушений минувшей войны. Ф. Р. Козлов на очередной встрече порекомендовал мне переселится в другую квартиру. Он сказал: «В этой квартире всегда жили начальники органов госбезопасности, начиная с 1920-х годов, и я вам рекомендую туда переселиться. Она просторная. К вам наверняка будут приезжать родные и знакомые, так что вопрос об их размещении отпадет. В настоящее время она пустует».

Я вызвал начальника хозяйственного отдела, и он действительно подтвердил, что на балансе управления имеется квартира, о которой мне говорил первый секретарь обкома партии.

Квартира размещалась на улице Петра Лаврова. Мы пришли на квартиру. Ключи, естественно, были. Но как мы ими ни вертели в замках, дверь не открывалась. Тогда вызвали одного из наших специалистов, мастера, перед которым любой профессиональный «медвежатник» вряд ли устоял бы. А я уже был со своей супругой, она приехала и тоже захотела посмотреть квартиру. Гляжу, а с мастера сошло уже семь потов, а воз и ныне там. Он мог открыть любой сейф, а дверь квартиры не поддавалась. Дверь была обшита металлом и снаружи, и изнутри. Я ему говорю: «Вы сильно волнуетесь, давайте я пойду в управление, а когда откроете, то позвоните мне». Спустя час мастер позвонил и сказал, что открыл. Секрет двери оказался в потайном замке, который находился в верхнем углу двери. Это была узкая щелочка, только при открытии которой остальные замки приходили в рабочее состояние.

Когда я зашел в квартиру, то поразился тому, какая она была большая: 6 комнат, одна из них гостиная. Помимо основного, в квартире имелся черный ход с кухни во двор. Отопление было паровое и печное. Мне говорили потом, что до революции здесь жил высокопоставленный царский чиновник.

Квартира оказалась совершенно пустой. Надежда Павловна отказывалась въезжать в нее. Мебели у нас было немного, и столько комнат нам было совершенно ни к чему.