Николай Попель - Впереди - Берлин !

Во всех бригадах появились надписи на танках: "Впереди - Берлин!", "Даешь Берлин!", "Домой - через Берлин!", "На Берлин!".

Политотдел армии издал листовки-памятки: "Памятка бойцу-пехотинцу для боя в крупном городе", "Памятка экипажу танка и САУ", "Памятка штурмовой группе" и т. д.

Усилился приток воинов в партию. Накануне наступления были поданы тысячи заявлений с просьбой о принятии в ряды ВКП(б).

Подготовка операции совпала с 75-летием со дня рождения В.И. Ленина. Повсюду проводились лекции о жизни великого вождя трудящихся, основателя партии и Советского государства, создателя Вооруженных Сил революции. Мы уже знали, что близка окончательная победа над фашизмом, и не раз вспоминали в те дни слова Владимира Ильича, что победа наша обеспечена "благодаря существованию в Красной Армии коммунистических ячеек, имеющих громадное пропагандистско-агитационное значение".

Эти слова вождя были высшей похвалой повседневному труду армейских коммунистов.

Перед началом операции собрался политический отдел армии.

Всматриваюсь в обветренные, похудевшие лица, в глаза, покрасневшие от бессонных ночей. Как выросли, духовно возмужали за эти годы мои старые товарищи! А иных уж нет... Особенно чувствую отсутствие помощника начальника политотдела армии по комсомолу майора Л.М. Кузнецова: вражеский снаряд сразил его в Пилицком бою. Комсомольский вожак славился своей отвагой, энергии у него хватало на пятерых, всюду, где возникала опасность, можно было видеть Кузнецова со своими комсомольцами. Его место занял Иван Кутариев, работник "кузнецовской плеяды", как одобрительно говорили политотдельцы. Леонид Кузнецов подготовил себе прекрасного заместителя, но кто его заменит в наших сердцах?

Пришлось остановиться на итогах подготовки и задачах политотдела армии в Берлинской операции, ответить на заданные вопросы, послушать товарищей.

Выступал полковник Алексей Тимофеевич Слащев - бессменный руководитель наших пропагандистов. Его любили в частях. Как-то я слушал выступление Слащева о речи Ленина на III съезде комсомола. Прямо заслушался! "Очень хорошо вел беседу,- похвалил я его потом,- прямо как очевидец". Слащев смутился. "Да ведь, товарищ генерал, я из первых комсомольцев. Член ВЛКСМ с января девятнадцатого года. Это моя гордость". Мне было известно, что Слащев, в прошлом школьный учитель, перед войной уже преподавал философию в Московском университете и работал в аппарате ЦК партии. Войну он начал 22 июня, а уже в ноябре сорок первого года был награжден первым боевым орденом. "Как у вас Слащев? Боевой опыт приобрел?" - спрашивали меня иногда старшие начальники. "Да, - уверенно отвечал я. - Оперативен, дисциплинирован, человечен".

Последнее качество особенно помогало Алексею Тимофеевичу в работе.

Спокойно, деловито выступал лектор поарма Николай Никандрович Михайленко. Прекрасный был лектор! В частях меня нередко просили: "Пожалуйста, пришлите Михайленко с лекцией". Не было в нем этого лекторского скакания "галопом по Европам": любовно, вдумчиво готовил каждую тему. Раз мы предложили ему повышение. "Оставьте на месте, - попросил он, - люблю свое дело, близко оно мне". И, усмехнувшись, объяснил: "Привык к лекциям за годы работы в институте". Поражала нас научная добросовестность Михайленко: почти всегда носил томики философских и экономических трудов, как-то ухитрялся даже на фронте доставать их, следить за новой литературой. Где солдаты - там и была аудитория нашего лектора. На передовой - значит, шел на передовую. "Там же тебя не услышат!" - говорили ему. "Ничего, найду работу". Иногда над ним подшучивали: "Ну, зачем ты тут находишься, все записываешь?" - "Собираю материалы",- следовал ответ. Страсть Михайленко видеть все, быть везде, снискала у всех заслуженное уважение. Только после войны мы узнали, что это было не только качеством талантливого пропагандиста, но и наблюдательностью ученого: преподаватель Военно-политической академии имени Ленина Николай Никандрович Михайленко написал впоследствии научный труд: "Партийно-политическая работа в частях 1-й гвардейской танковой армии".

Но пока до диссертации было далеко, и будущий кандидат наук практически разрабатывал ее тезисы на совещании поарма:

- Листовку-молнию "передай по цепи". В Берлине не передашь: цепи не будет. Из квартала в квартал с листовками бегать не придется. Нужно сделать упор на живое общение пропагандиста с каждым отделением, с каждым экипажем и расчетом.

Уверенно вошел в работу политотдела деятельный С. А. Яценко, ставший заместителем начальника политотдела армии Журавлева. Сила Степана Афанасьевича заключалась в его слитности с армейским коллективом: никто из политотдельцев не чувствовал себя так естественно и свободно в танке, в роте автоматчиков, как Яценко. Последние дни он занимался восстановлением и укреплением партийных организаций армии.

- Примерно три четверти личного состава танковых батальонов, - докладывал Яценко, - коммунисты и комсомольцы. В Первой гвардейской танковой бригаде все экипажи полностью состоят из коммунистов и комсомольцев!

Сердце мое радовалось. Как возмужали наши партийные и комсомольские организации за последние месяцы боев! Ведь без их неутомимой, незаметной, трудно поддающейся учету работы по воспитанию войск невозможен успех боя. Ни днем, ни ночью, ни в сражении, ни в "спокойной" фронтовой обстановке не было отдыха партийным и комсомольским вожакам. Какие бы опытные военачальники ни стояли во главе армий, как бы тщательно ни разработали планы штабные офицеры, но в конечном счете для исхода операции, для победы была не менее важна партийно-политическая работа, проводившаяся в каждом взводе и экипаже.

Каждая минута была в те дни на вес золота, но для политотдела я никогда не жалел времени: старался поконкретнее ставить задачи и многому учился сам, выслушивая людей, которые через неделю должны были поднять солдат на штурм Берлина.

Зееловские высоты

Бронетранспортер прыгал на ухабах дороги, объезжая воронки, перегонял идущие к фронту машины. Апрель! Солнышко ласково припекало, и волнующий запах зелени чувствовался даже сквозь дым и гарь военной страды. Весна на Одере властно напоминала о себе, несла радость победы.

Наш путь, как и на Висле, лежал сейчас к командному пункту Василия Ивановича Чуйкова, куда вечером должен был прибыть Военный совет фронта. Времени в запасе оставалось порядочно, и мы воспользовались возможностью и заехали в передовые отряды. Как подготовились к боям Гусаковский с Темником?

Бригада Гусаковского нацелилась своим острием на Зеелов по единственной короткой дороге прямо к Берлину. Главные же силы корпуса Бабаджаняна пока еще находились на нашем правом берегу Одера. Кюстринский плацдарм был, по выражению Шалина, "и мал, и гол" - где уж разместить махину пяти армий фронта! Соединения теснились как могли.