Лев Лещенко - Апология памяти

С тех пор у Маши начался очень успешный творческий союз с легендарным поэтом-песенником Леонидом Петровичем Дербеневым, не прекращавшийся До самой его смерти. Предполагалось, что Маша будет петь песни только на его стихи. И в самом деле, Дербенев сумел настолько тонко и точно прочувствовать саму суть, сам нерв исполнительской манеры! Маши, что сочиненные им тексты шли как будто бы из самого нутра певицы. Чего стоит в этом смысле хотя бы знаменитое песенное «требование» Маши: «Увезите меня в Гималаи, в первозданной побыть тишине, там раздеться смогу догола я, и никто не пристанет ко мне!», заканчивающееся «угрозой»: «А не то я завою, а не то я залаю, а не то я кого-нибудь съем!» Представить себе подобные экстравагантные тексты в репертуаре какой-либо другой певицы, кроме Маши, просто невозможно, это «идет» ей, и только ей. Точно такое же абсолютное «слияние» автора и исполнительницы происходит и в песне Матеты «Живи, страна, необъятная моя Россия», раскрывающей дарование Маши как певицы плоть от плоти народа, остро ощущающей его боли и радости.

С другой стороны, такого рода «опека» со стороны уважаемого поэтического мэтра была для Маши, быть может, и несколько чрезмерной, особенно в последние годы его жизни. Певице, по-моему, было тесновато в рамках одного предложенного ей имиджа, ее широкая натура рвалась на простор. Дарование Маши Распутиной — очень разноплановое. Я убежден, что, если бы она начала, скажем, сниматься в кино, из нее получилась бы очень неплохая драматическая актриса. Ее актерская природа, мне кажется, близка природе Нонны Мордюковой, а по части сексапильности она вполне бы могла поспорить с Мэрилин Монро. И в этом смысле ее псевдоним — Маша Распутина — подходит ей как нельзя лучше… Но в любом случае мне приятно сознавать, что я в какой-то, пусть даже и малой степени способствовал когда-то становлению этой прославленной ныне певицы, что, думаю, и дает мне сегодня право считать себя в некотором смысле ее предсказателем в искусстве. За что Маша, как я знаю, платит столь же искренним и теплым ко мне отношением…

Не знаю, чем уж вызвано особое расположение ко мне Господа Бога, но то, что он время от времени посылает мне встречи с очень красивыми и очень талантливыми представительницами прекрасной половины человечества, — неоспоримый факт.

Ладу Дэнс я впервые увидел на песенном фестивале в Юрмале, когда она еще была участницей вокального ансамбля «Женсовет», в который, помимо нее, входили певицы Светлана Лазарева и Алена Витебская. Затем все они, как мне кажется, приняли правильное решение — каждая из них занялась собственной сольной программой. Во всяком случае, имена Лады Дэне и Светланы Лазаревой стали широко известны публике. Лада Дэнс увлекалась музыкальным стилем «техно-поп», а» ее муж Леонид Величковский стал ее продюсером. И надо сказать, Лада очень удачно вписалась в формат молодежной эстрады. С этого, собственно, времени мы и начали с ней дружить.

И как-то, находясь в одном круизе, где мы оба давали каждый по своему сольному концерту, я подошел к ней со следующим замечанием:

— Лада, если позволишь, я на правах старшего товарища мог бы проанализировать твое творчество. Вот сегодня, скажем, я слышал, как ты наряду с «техно-попом» исполняла песни совсем другого характера, одну из них — чисто джазовую. Почему ты себя так обедняешь? Почему не поешь настоящий классический джаз, голосовые песни, обладая такими великолепными возможностями? Жаль не использовать такое богатство…

— Ты знаешь, — отвечает она, — я тоже об этом думала. Но я все еще сомневаюсь — а вдруг у меня не получится?

— В таком случае, — говорю, — весь возможный риск я готов взять на себя. Во-первых, мы обязательно должны спеть с тобой дуэт, по которому будет снят видеоклип, а во-вторых, я тебе настоятельно рекомендую спеть концерт с живым оркестром.

И вот спустя какое-то время после нашего возвращения Лада наконец решилась реализовать мои предложения. Она подготовила программу с джаз-оркестром Олега Лундстрема, и ее концерт прошел в Театре эстрады при огромном стечении публики.

С этих пор закончилась ее жизнь в «техно-попе» и началась жизнь в, так сказать, «настоящей» эстрадной музыке. Мы записали с ней очаровательный дуэт — песню Олега Сорокина на стихи Леонида Дербенева «Ни к чему» и сняли, как и планировалось, видеоклип, после чего наша дружба с Ладой окрепла еще больше. И теперь во всех концертах, где я выступаю в качестве организатора или продюсера, непременно выступает Лада Дэнс. Должен сказать, что Лада — великая выдумщица, на концертах она постоянно поражает нас разнообразными «приколами» — то наденет какой-то невероятный парик, то выйдет на сцену в совершенно умопомрачительном наряде… Ее стремление к экстравагантности, своеобразному эпатажу, желание удивить, шокировать публику не знает предела. А еще необычайно интересно наблюдать за прихотливыми извивами ее сценических фантазий: то она вдруг поет «неформальную» музыку в духе андеграунда, то достаточно сложные камерные партии на грани джаза и музыки «соул». Так что сегодня Лада, безусловно, исповедует достаточно тонкую музыкальную эстетику и демонстрирует великолепный исполнительский вкус. Правда, уйдя из «техно-попа», она до конца еще не нашла себе подходящей «ниши» в так называемой «попсе», без которой сегодня не обходится ни один популярный исполнитель. Но если бы я начал составлять свой собственный рейтинг для всех наших сегодняшних эстрадных певцов, то думаю, что Лада Дэнс вошла бы в его первую пятерку.

Иосиф Кобзон

Основная черта Иосифа Кобзона как феномена нашей современной отечественной культуры — это, на мой взгляд, его необычайно тонкое артистическое чутье, умение уловить и выразить самую суть времени, суть происходящих в нем изменений. Этим и объясняется его поистине фантастическое «долгожительство» на музыкальном эстрадном Олимпе. При этом, что поразительно, Иосиф никогда не был артистом конъюнктурным, никогда не гонялся за сиюминутной модой. Напротив, зачастую он сам эту моду и диктовал — стоит хотя бы вспомнить его, казалось бы, неожиданное обращение к жанру русского романса в середине «застойных» 1980-х годов. Что мне, как певцу, всегда было близко — его бесчисленные творческие метаморфозы происходили исключительно в вокальной плоскости, никак практически не отражаясь на его всем знакомом сценическом имидже, неизменном и по сей день. Да и к чему было бы все это, если данный ему от Бога голос способен выражать тончайшие оттенки чувств? С другой стороны, Иосиф всегда был у нас редким везунчиком. Кто знает, как сложилась бы его судьба, не встреться он в нужный момент с выдающимся композитором 1960-х годов Аркадием Островским, создавшим для него и для певицы Майи Кристалинской суперпопулярную в те времена «шлягерную серию» «А у нас во дворе»? Ту самую, в которой место и время действия Истории переместились во двор каждого дома.