Николай II. Бремя самодержца. Документы, письма, дневники, фотографии Государственного архива Российской Федерации - Коллектив авторов

Простился с ней, Сандро, Сергеем, Борисом и Алеком[643]. Бедного Нилова не пустили со мною. В 4.45 уехал из Могилева, трогательная толпа людей провожала. 4 члена Думы сопутствуют в моем поезде!

Проехал Оршу и Витебск. Погода морозная и ветреная.

Тяжело, больно и тоскливо.

Приказ № 371 начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала М. В. Алексеева о прощальном слове Николая II к войскам

8 марта

Отрекшийся от престола император Николай II перед своим отъездом из района Действующей армии обратился к войскам со следующим прощальным словом:

«В последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые мною войска. После отречения мною за себя и за сына моего от Престола Российского власть передана Временному правительству, по почину Государственной думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия. Да поможет Бог и вам, доблестные войска, отстоять нашу Родину от злого врага. В продолжение двух с половиной лет вы несли ежечасно тяжелую боевую службу, много пролито крови, много сделано усилий, и уже близок час, когда Россия, связанная со своими доблестными союзниками одним общим стремлением к победе, сломит последнее усилие противника. Эта небывалая война должна быть доведена до полной победы.

Кто думает теперь о мире, кто желает его – тот изменник Отечества, его предатель. Знаю, что каждый честный воин так мыслит. Исполняйте же ваш долг, защищайте доблестно нашу Великую Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайтесь ваших начальников, помните, что всякое ослабление порядка службы только на руку врагу.

Твердо верю, что не угасла в наших сердцах беспредельная любовь к вашей Великой Родине. Да благословит вас Господь Бог и да ведет вас к победе Святой Великомученик и Победоносец Георгий.»

НИКОЛАЙ

Ставка.

Подписал: начальник штаба генерал Алексеев.

Дневник Николая II

9 марта. Царское Село

Скоро и благополучно прибыл в Царское Село – в 11 ½ ч. Но, Боже, какая разница, на улице и кругом дворца внутри парка часовые, а внутри подъезда какие-то прапорщики[644]. Пошел наверх и там увидел душку Аликс и дорогих детей. Она выглядела бодрой и здоровой, а они все лежали в темной комнате. Но самочувствие у всех хорошее, кроме Марии, у которой корь недавно началась. Завтракали и обедали в игральной у Алексея.

Видел доброго Бенкендорфа. Погулял с Валей Долг[оруковым][645] и поработал с ним в садике, т. к. дальше выходить нельзя!!! После чая раскладывал вещи.

11 марта

Утром принял Бенкендорфа, узнал от него, что мы останемся здесь довольно долго. Это приятное сознание. Продолжал сжигать письма и бумаги.

У Анастасии заболели уши – то же, что было с остальными. С 3 ч. до 4 ½ ч. гулял <…> и работал в саду.

16 марта

Мария и Анастасия в том же положении, лежат в темной комнате и сильно кашляют; у них воспаление легких.

20 марта

У Марии и Анастасии, по-видимому, наступил перелом, темп[ература] держалась нормальная; они слабы и весь день спали, конечно, с перерывами.

Журнал заседаний Временного правительства № 10 от 7 марта 1917 г. с постановлением об аресте отрекшегося императора Николая II и императрицы Александры Федоровны.

Слушали: 1. О лишении свободы отрекшегося императора Николая II и его супруги.

Постановили: 1) Признать отрекшегося императора Николая II и его супругу лишенными свободы и доставить отрекшегося императора в Царское Село.

Меню обеда царской семьи

18 марта. Царское Село

В правом верхнем углу карандашом автографы обедавших в тот день с царской семьей: «П. Бенкендорф, Е. Нарышкина, В. Долгоруков, М. Бенкендорф, А. Гендрикова, И[за] Буксгевден»176.

Обед:

Консоме борщок

Каша и пирожки

Судак разварной, соус голландский

Жаркое индейки

Салат

Пудинг манный

Письмо вдовствующей императрицы Марии Федоровны королеве Греции Ольге Константиновне

18 марта. Киев

Мой маленький, любимый, божественный ангел, если представится возможность, попытаюсь послать тебе весточку. Сердце переполнено горем и отчаянием. Представь, какие ужасные, не поддающиеся никакому описанию времена нам еще предстоит пережить. Я не пойму, как я жива после того, как обошлись с моим бедным, любимым сыном, и благодарю Бога, что была у него в эти 5 ужасных дней в Могилеве, когда он был так одинок и покинут всеми…

Это были самые страшные дни в моей жизни. Слишком сильные испытания посылает нам Господь, и мы должны нести их с достоинством, без ропота. Но так нелегко терпеть, когда вокруг такая нелюдская злоба и ярость. Какие унижения и какое равнодушие пережил мой несчастный Ники, я не могу тебе передать. Если бы я не видела это своими глазами, я бы никогда этому не поверила.

Он был как настоящий мученик, склонившийся перед неотвратимым с огромным достоинством и неслыханным спокойствием. Только однажды, когда мы были одни, он не выдержал, и я одна только знаю, как он страдал и какое отчаяние было в его душе! Он ведь принес жертву во имя спасения своей страны, после того как командующие генералы телеграфировали ему и просили его об этом. Все они были одного мнения. Это единственное, что он мог сделать, и он сделал это!

Бедный старый Фредерикс вел себя как настоящий рыцарь, был так трогателен к Ники, действительно единственно верный и сердечно преданный друг.

Нилов в последний момент не получил разрешение ехать с ним, что было действительно очень жаль и гнусно с их стороны. Можешь себе представить, я чувствовала, когда прощалась с моим любимым несчастным сыном, не зная, надолго ли мы расстаемся и увидимся ли снова. <…> Можно ли было представить, что все это произойдет здесь, в России, и что народ так быстро и с такой радостью изменит свои чувства. Как оскорблены, однако, наши священные чувства. Но есть много свидетельств выражения любви и трогательных верных чувств, которые так смягчают сердце. Я убеждена, что большая часть думает в основном так же, но страх за свою шкуру делает их невменяемыми.

Дневник Николая II

21 марта. Царское Село

Сегодня днем внезапно приехал Керенский, нынешний мин[истр] юстиции, прошел через все комнаты, пожелал нас видеть, поговорил со мною минут пять, представил нового коменданта дворца[646] и затем вышел. Он приказал арестовать бедную Аню 177 и увезти ее в город вместе с Лили Ден 178. Это случилось между 3 и 4 час., пока я гулял. Погода была отвратительная и соответствовала нашему настроению!

Письмо великой княгини Ксении Александровны Николаю II

23