Владимир Высоцкий… и его «кино» - Марк Исаакович Цыбульский
Ассистенту режиссёра Н. Эсадзе запомнилась очень активная работа Высоцкого над ролью и очень тесный контакт с режиссёром. Наталья Николаевна сказала мне:
«У них была настолько тесная связь с Миттой, что они работали чуть не круглосуточно. Хотя туда приезжала Марина Влади и какой-то досуг тоже, конечно, был, но они всё время были вместе. Высоцкий в работе принимал очень активное участие. Мы их порознь практически не видели. К тому же Митта – человек энергичный и всегда требует внимания к себе, что объяснимо – он же режиссёр. При этом он очень внимательно относится к актёрам и старается принять их идеи. Работали они с Володей в полном контакте. Работа шла нормально и, я бы даже сказала, весело». [5]
Думается, с такой оценкой работы над фильмом согласился бы и сам Высоцкий. В период работы над картиной он говорил о ней с явной симпатией: «Кино это очень интересное. Написали сценарий Фрид и Дунский по мотивам пушкинских записок. Вот. Там очень интересно выписаны роли Петра, роль его слуги, моего Фильки». [6]
Разумеется, состоялся у меня разговор и с режиссёром-постановщиком разбираемой картины. Хотя А. Митта неоднократно и достаточно подробно в различных интервью рассказывал о работе с Высоцким, всё же некоторые вопросы у меня оставались, и Александр Наумович согласился на них ответить.
М. Ц. На роль Ибрагима вы пробовали других актёров, кроме Высоцкого?
А. М. У меня там была обязанность, как всегда это было в кино, провести пробы. Ну я их провёл так формально. Сценарий-то был написан для Высоцкого.
М. Ц. Почему в конце концов было изменено название фильма?
А. М. Власти так захотели. Они хотели, чтоб это от Пушкина удалилось. Они опасались, что это будет восприниматься серьёзно. То, что в их силах было, они и делали. Вот название поменяли.
М. Ц. Песни Высоцкого, написанные для фильма, в неё не вошли. Высоцкий сам их предложил или вы просили его написать?
А. М. Мы договорились, что будут песни, но снова вмешались власти и меня просто предупредили, чтобы я их не вставлял. Не было такого, чтоб я что-то просил. Вместе договаривались, вместе делали.
М. Ц. В одном интервью вы сказали, как перед началом съёмок вас атаковали французы и сказали, что роль хочет играть Белафонте. Кто были эти люди?
А. М. Это не люди, а один человек, я забыл его фамилию… (Видимо, речь идёт о французском продюсере Алексе Московиче (Alex Moskowitz), фамилию которого А. Митта упоминал в своих интервью ранее. – М. Ц.) У него была очень активная связь с Россией, он приезжал в Москву, ходил в театр «Современник». Он перевёл сценарий, заручился согласием Гарри Белафонте и посчитал, что дело сделано. Я отказался, и он был очень зол. Конечно, он какие-то деньги вложил в перевод и так далее, но распинался он так, будто потратил миллионы.
М. Ц. Высоцкий в итоге работой остался недоволен…
А. М. Так и я не был доволен. Не в том дело, что не удалось, а просто надо было оставить некоторые сцены, а их выбросили. Одна сцена с Володей и две без него вылетели. Я не люблю об этом говорить». [7]
Я не настаивал, поскольку уже знал ответ… от самого А. Митты. Хоть и не любит он рассказывать о том, как порушили его замысел по причинам, не имеющим ничего общего с кинематографом, но однажды всё-таки рассказал:
«Это был, наверное, лучший мой фильм. Но на моё несчастье, перед сдачей этой картины запретили уже принятый на худсовете исторический фильм Элема Климова “Агония”. Чтобы подстраховаться, мой фильм было решено сокращать. Сначала из картины вырезали кульминацию, после чего трагикомедия превратилась в незатейливую комедию».
Но самое бредовое было впереди. Митта отобразил исторический факт – у Петра Великого было 86 карликов, изображавших сенат. Чтобы получить доступ к Петру, надо было сначала согнуться в три погибели, наговорить карликам кучу любезностей и, взяв одного на руки, как ключ к государевому сердцу, нести перед собой.
«У меня в фильме карликов было всего восемь, – вспоминает Александр Митта, – но они постоянно присутствовали в кадре у ног персонажей. Начальству изображение того, как самые маленькие становятся самыми важными, показалось поклёпом на современность. И всех карликов велели вырезать! Из готовой картины убирали все кадры, в которых были замечены карлики. Сидел редактор и следил: “Вот карлик побежал, вот ещё один!” После такого монтажа исчезали необходимые эпизоды… И, наконец, цензура решила изменить даже само название. Мол, для легкомысленной комедии, каковой и стала картина, пушкинское “Арап Петра Великого” – слишком много чести. Сами же цензоры и придумали название, длинное, как забор, – “Сказ про то, как царь Пётр арапа женил”». [8]
Высоцкий недоумевал: «Вот сейчас только что, недавно закончил сниматься в фильме. “Арап Петра Великого” он раньше назывался, теперь почему-то по-другому. Называется он так: “Сказ про то как царь Петр своего арапа женил”. Может, решили, чтобы люди подумали, что это – про царя, а не про арапа. Не знаю. Во всяком случае, он называется по-другому». [9]
В итоге картина сменила не только название, но и настрой. «Это весёлое и красочное кинопредставление с динамичным сюжетом, музыкой, танцами рассказывает историю Ибрагима Ганнибала – арапа Петра Великого, ограничиваясь при этом лишь несколькими эпизодами его жизни: дружбой Ганнибала с государем и его любовью к Наташе, дочери боярина Ртищева. И конец у этой истории, разумеется, счастливый» – так о выходе фильма сообщал журнал «Экран». [10]
Высоцкий оценил конечный результат весьма негативно:
«Вы знаете, у меня особые счеты с “Арапом”, потому что я собирался снимать совсем другое кино. И меня втравили в эту авантюру, сделали какую-то полуоперетту. Все это было значительно серьезнее и… и любопытнее». [11] Сказано с явным раздражением, и понять это, конечно, можно – и роль покромсали (о не вошедшем в картину эпизоде
