Владимир Высоцкий… и его «кино» - Марк Исаакович Цыбульский
В итоге было написано шесть баллад, все они вошли в фильм. Причём аранжировки создавались в самый последний момент! Алексей Зубов, делавший их, рассказывал мне:
«А вы знаете, что ещё за несколько дней до записи ещё ничего не было готово? То есть абсолютно ничего! Мы приехали в Ригу и поселились с Володей в одном номере. Мы специально добыли себе номер с пианино и договорились, что нам дадут переписчика. И вот я всю ночь не спал, писал. И Володя не спал вместе со мною. Время от времени приезжал переписчик и забирал готовое. Вот так, авралом, мы это сделали». [6]
«Начался подготовительный период съёмок, и мы долго ждали, когда Высоцкий приедет в Ригу, – вспоминает звукооператор Игорь Яковлев. – Наконец он появился и в маленьком ателье довольно быстро записал (я был рядом, с портативным магнитофоном) все шесть баллад. Черновой вариант, который дал режиссеру и художнику возможность делать под эту музыку весь визуальный ряд. Но когда надо было монтировать, понадобился уже чистовой вариант баллад. Сначала друг Высоцкого и аранжировщик музыки Алексей Зубов привез партитуры, мы подготовились, и через два дня Высоцкий записывал под оркестр, которым управлял Алвис Закис. Артист был очень собран, чувствовался твердый характер. Когда музыкальный редактор сделал какую-то поправку, он сказал: “Нет, будет так”. И продолжал по-своему.
Во второй приезд был очень активен, руководил, так сказать, художественной стороной. На четвертой балладе начал немножечко нервничать, на пятой все время посматривал на часы. И шестую вообще не записал. Что-то неотложное у него было. Попросил ноты с собой, пленку и сказал, что запишет это в Москве и пришлет. И через несколько дней мы получили обещанное». [7]
Участвовавший в съёмках каскадёр Николай Ващилин полагает, что в Ригу в связи с картиной Высоцкий приезжал три раза.
«Я помню, что он (Высоцкий. – М. Ц.) приезжал туда примерно в мае 1975 года. Потом он был ещё раз вместе с Мариной Влади – незадолго до того, как мы уехали в Польшу. Затем он приехал уже в конце съёмок, и тогда возник вопрос с музыкой. Когда мы снимали сцены фильма, музыка Высоцкого и его баллады звучали». [8]
Александр Массарский
Вспоминает А. Массарский:
«Под “Балладу о ненависти” снималось сражение рыцарей и воинов Робин Гуда. Мы входили в грязное, страшное, заросшее тиной болото. Сходилось сорок человек, и после жесточайшего, бессмысленного кровавого сражения в живых оставалось лишь семеро “победителей”. Сидят эти семеро израненных, обездоленных, осиротевших людей, смотря с экрана прямо в душу зрителю: к чему, мол, это всё и к чему война? Жуткий, символический финал фильма. Посмотрели мы картину. Впечатление – мороз по коже». [2]
Н. Ващилину запомнилось, что о запрещении включить баллады в фильм Высоцкий узнал в Риге во время своего третьего приезда туда. «Я видел его, когда он узнал, что его работы в фильме не будет. У него лицо стало бордовым. Он сидел на диване и повторял: “Суки, суки…”» [8]
Иначе это запомнилось звукооператору И. Яковлеву:
«Этот материал очень хорошо лёг на изобразительный ряд, и фильм повезли в Москву. А Высоцкий как раз совсем уж впал в немилость. Нашей группе приказали убрать всю его музыку и дали месяц на то, чтобы сделать новый вариант, без Высоцкого». [7]
Такое развитие событий выглядит, конечно, гораздо более логичным. К тому же это подтверждает и сам режиссёр:
«Мы картину сняли, вошли туда все шесть баллад. В Риге фильм приняли, хотя на меня как-то косо поглядывали. Приезжаем в Москву, показываем фильм ещё до сдачи в Доме кино (сдача фильма проходила 9 декабря 1975 года. – М. Ц.). Володя там был, Марина Влади, из посольства французского пришли люди. Смотрели, сказали, как всё хорошо и замечательно, а мне Володя на ушко говорит: “Завтра картину не примут”. – “Да ты что?! Почему?!” – “Не примут”.
Что-то там произошло… Короче, начинается просмотр, сидят все чины киношные во главе с зампредом Павлёнком. И только начался фильм, пошла первая баллада, уже шепотки пошли: “Опять Высоцкий!”
После просмотра – обсуждение. “Это полное безобразие. Хрип какой-то!” И все – как по команде. Я встал и из зала вышел. Они без меня пригласили монтажёршу вырезать баллады. И даже помощниц у неё не было, потому что девочки отказались участвовать в этом деле и вырезать баллады Высоцкого. Раймонд Паулс быстро написал им музыку. Там иначе было нельзя, иначе изображение было бы пустое, ведь всё снималось под баллады. “Баллада о любви” – что там играть было? Там слова такие, что все вздрагивали. Как любовь играть под это? Зачем? Я до сих пор тот вариант фильма не видел, я принципиально не смотрел». [1]
Официальную причину невключения баллад в фильм Высоцкий неоднократно упоминал на своих выступлениях.
«…была у меня история с фильмом “Стрелы Робин Гуда” не так давно, когда я написал шесть баллад. Там “Баллада о любви” была, “Баллада о ненависти”, “Песня о Робин Гуде” и так далее. А потом, как показали это в комитете, и всякие люди, которые там отвечали за выпуск кино, они почему-то берут на себя смелость, верней, не смелость, а просто на… я даже не знаю, как это назвать, в общем, защищать людей от нашествия моего голоса и моих песен. Говорят: “Нет, этого не будет! Этого народу не надо!” Почему “не надо” – непонятно. Но они говорили в данном случае, что не надо, потому что, дескать, это приключенческое кино, и там вот Робин Гуд, бравый человек, он стреляет – все падают. Ну да, он стреляет, а я написал песни с такой ностальгией по детству. Они были трагичны, эти песни. Конечно, они осерьезнивали кино. Ну и, в общем, когда выяснили, что это кино приключенческое и несерьезное, тогда эти песни вымылись». [9]
