Юрий Ампилов - На верхней границе фанерозоя (о нашем поколении исследователей недр)

Аэропорт Осло я знал хорошо, тем более что до рейса в Ставангер оставалось больше часа. Здесь я, немного переведя дух после многочисленных и нервных пересадок, спокойно отыскал нужный выход и сел на свой рейс. Когда уже глубоким вечером в аэропорту Ставангера я увидел встречающего меня Франка Зайпа, я обнял его как родного – настолько перенервничал и устал, метаясь в одиночку в чужих аэропортах и странах. Причем, даже не хотелось думать о том, как осложнилась бы ситуация, если хотя бы на одном звене маршрута случился бы сбой по времени. Ведь почти на каждом отрезке рейс обслуживался разными авиакомпаниями, которые не отвечали за задержку предыдущего рейса. И все это произошло в течение одного дня. После этого самолетный гул еще долго стоял в ушах, а всю следующую ночь спалось очень беспокойно.

Ставангер является четвертым по количеству населения городом Норвегии после Осло, Бергена и Тронхейма. Это фактически столица норвежской нефтедобывающей отрасли. Здесь расположены головные офисы большинства нефтедобывающих компаний, а в порту можно встретить передвижные морские буровые платформы и суда вспомогательного флота. При этом бросается в глаза абсолютная чистота вокруг и отсутствие хоть сколько-нибудь заметных следов столь существенной промышленной деятельности. Требования экологии здесь настолько серьезны, что если их не соблюдать, любой самый прибыльный бизнес вмиг станет убыточным из-за огромных штрафов. Да и не в штрафах только дело. Здесь люди с самого детства живут в гармонии с природой и бережное отношение к ней сидит у них в генетической памяти нескольких поколений. Вот чему у них стоит поучиться. Да и не только этому. Столь социально сориентированного государства не найти во всем мире. Они давно превзошли модель так называемого «шведского социализма». Даже в самые лучшие советские времена нам не удавалось достичь столь явной социальной гармонии в обществе. Здесь попросту нет бедных и никогда не может быть при существующей системе сбора и перераспределения налогов. Пособия по безработице хватит для проживания в таких человеческих условиях, каковые для большинства наших граждан покажутся несбыточной мечтой. И многие из наших попросту бы не работали, имея такие условия. Но здесь быть безработным стыдно, и потому человек, потеряв работу, старается как можно быстрее найти новую, но именно в соответствии со своей квалификацией, а не первую попавшуюся, которую можно найти за несколько дней. На поиск новой, достойной для себя работы уходит обычно до нескольких месяцев. Именно эта ситуация с временно не работающими и создает естественный уровень безработицы в 4–5 % от трудоспособного населения, что можно считать вполне допустимым. Такой уровень был и у нас, даже в эпоху всеобщей занятости. Просто люди, находившиеся во временном интервале поиска новой работы, никак не учитывались.

Ставангер – город очень своеобразный и имеет свое собственное неповторимое лицо. Особенно интересен старый город, очень похожий на иллюстрации к сказкам Андерсена. Все дома, выкрашенные в интересные цветовые сочетания, кажутся просто игрушечными. Стоит совершить водную прогулку и в очень живописный Лиссе-фиорд в окрестностях Ставангера. Темно-синяя водная глубина в сочетании с обрывистыми крутыми скалами, вершины которых покрыты снегом на фоне голубого неба, создает неповторимое зрелище. В один из дней Франк Зайп повозил меня по горным окрестностям на своем автомобиле. Удалось полюбоваться этой красотой.

Обратный путь в тот раз проходил по более короткому маршруту: Ставангер – Осло – Копенгаген – Санкт-Петербург – Мурманск, но назвать его комфортным тоже было нельзя. В следующие визиты я просил своих норвежских коллег стараться организовывать мои перелеты в те дни недели, когда можно было спокойно добраться самолетами одной норвежской авиакомпании «Бразенс Сэйф» по самому прямому маршруту: Мурманск – Тромсё – Осло – Ставангер.

Одна из поездок в Финляндию была очень необычной. В июне 1999 года в Хельсинки проходил очередной крупнейший многотысячный европейский форум геофизиков – конференция и выставка EAGE. Мое участие в этом мероприятии оплачивалось, как и ранее, оргкомитетом. И в очередной раз пришлось оптимизировать транспортную проблему – как лучше и дешевле добраться из Москвы до Хельсинки в рамках ограниченного бюджета. Н.В. Шарое, мой бывший начальник из Апатит, посоветовал присоединиться к группе из центра «Геон» во главе с его директором Леонидом Николаевичем Солодиловым. Они собирались ехать в Хельсинки на «Газели». Я с ним лично знаком не был, но Леонид Николаевич после моего телефонного звонка запросто согласился меня взять.

В один из июньских дней мы выехали утром из Москвы в направлении Санкт-Петербурга. Компания подобралась тесная: Сам Леонид Николаевич с супругой Татьяной, Дмитрий Леонидович Федоров, занимавший ранее в правительстве Силаева пост министра природных ресурсов, вместе со своей супругой, еще два сотрудника центра «Геон» и водитель, Мне было поначалу как-то неловко в компании столь высокопоставленных лиц, и, чтобы немного сблизиться, я достал одну из припасенных для «полубезалкогольной» Финляндии бутылочек горячительного. Поскольку мы сидели на задних сиденьях, женщины в первом ряду не сразу заметили наш маленький междусобойчик. Тут же выяснилось, что мы с Солодиловым земляки. Он оказался курянином. Как водится, сначала мы выпили за это, потом за хорошую дорогу, потом за удачу. К первому привалу, где-то в середине пути между Москвой и Питером, женщины заметили, что мы уже начали отдыхать. Татьяна, супруга Солодилова, крайне неодобрительно посмотрела в мою сторону, заподозрив во мне зачинщика. Я же всего-навсего хотел растопить лед в отношениях с новыми знакомыми. Это вроде бы удалось, но я тут же почувствовал холодок с ее стороны в отношении меня, который исчез только через несколько лет, когда мы оба с Леонидом Николаевичем, будучи руководителями своих организаций, стали жертвами высокопоставленных чиновников, пытавшихся нашими руками продать здания в центре Москвы своим подконтрольным коммерческим структурам.

Поздно вечером прибыли в Санкт-Петербург, где были очень тепло приняты руководством завода «Геологоразведка». Завод выпускал ранее разные приборы и оборудование для различных видов геолого-геофизических исследований и испытывал серьезные трудности в конце 90-х, т. к. из-за отсутствия платежеспособных заказчиков производство фактически было остановлено.

Шикарный, ломящийся от изобилия стол с дефицитными яствами и разной вкуснятиной был лишь дополнением ко всеобщей дружеской атмосфере, царившей за этим столом. Насколько я понимаю, инициатором встречи стал сотрудник министерства Николай Васильевич Милетенко, пытавшийся свести вместе центр «Геон» как потенциального заказчика, оставшегося на плаву в тяжелые для геологии годы, и этот завод, еще способный тогда выпускать конкурирующую продукцию. После таких встреч казалось, что все еще может наладиться и вот-вот снова пойдут в поле отряды, которым нужны будут эти приборы. Но, увы, остановить разрушающую силу тех реформ было невозможно, а созидательные механизмы к тому времени еще не заработали.