Николай Богданов - В небе – гвардейский Гатчинский

Передо мной лежат копии боевых донесений тех дней.

«Боевое донесение. 25 апреля 1944 г.

В течение дня 25.4.44 г. полк 17-ю самолетами перебрасывал боеприпасы наземным войскам 1-го Украинского фронта с аэродрома Судилково на аэродром Коломыя. Три экипажа из-за обстрела аэродрома артиллерией противника по радио возвращены с маршрута на свой аэродром. Четырнадцать экипажей задание выполнили.

Перевезено на аэродром Коломыя 23,5 тонны боеприпасов для наземных войск. Боевой налет – 42 ч. 30 мин.

Обратным рейсом из-за обстрела аэродрома груз не вывезен. Аэродром Коломыя подвергался обстрелу наземными войсками противника – артиллерией, минометами и пулеметным огнем.

Погода по маршруту и в районе цели – ясно, видимость 6-8 км. Все самолеты вернулись на свой аэродром. Два самолета требуют ремонта из-за вмятин на стабилизаторе и на лопастях воздушных винтов от ударов кусков льда во время взлета».

«Боевое донесение. 30 апреля 1944 г.

В течение дня 30.4.44 г. полк 14-ю самолетами за 4 вылета произвел 41 самолето-вылет на переброску с аэродрома Судилково на аэродром Коломыя боеприпасов, а обратно вывозил раненых и продовольствие. Перевезено в Коломыю боеприпасов 58,5 тонны, противотанковых мин 2689 штук весом 21,5 тонны. Обратным рейсом вывезено: раненых 74 человека, продовольствия 28,9 тонны. Боевой налет – 108 часов 14 мин…»

И так каждый день.

На деревню, где размещался личный состав и находились штаб и гвардейское знамя полка, в майские праздники напали бандиты.

Под командованием начальника штаба подполковника В. И. Жердева находившиеся в штабе полка и общежитии сержанты отбили нападение. Однако после этого случая пришлось усилить состав команды по охране штаба полка и знамени части. Усиление пришлось сделать за счет технического состава, который и так работал без отдыха день и ночь.

Еще в первых числах апреля мне было приказано вылететь в Киев и явиться в ЦК КП(б) Украины, где было получено задание подготовить два экипажа для выброски на парашютах в Чехословакии и Румынии групп десантников.

Вскоре прибыла первая группа, которую нам предстояло выбросить в Чехословакии, в горном районе. Для Десантирования этой группы был выделен один из самых сильных наших «партизанских» летчиков – командир 3-й авиаэскадрильи гвардии капитан Ярошевич. В экипаж входили опытнейшие специалисты своего дела штурман гвардии капитан Шидловский и бортрадист гвардии лейтенант Маслов.

Владимир Ярошевич пришел к нам в полк в январе из 101-го авиаполка. Это был высокий, сильный, любивший шутку и никогда не унывавший жизнерадостный человек.

Воевать он начал в Особой белорусской авиагруппе, потом воевал в 87-м гвардейском полку. Много летал к партизанам, бомбил глубокий тыл врага, летал фотоконтролером результатов бомбардировки важных целей и все боевые задания выполнял успешно. В мае 1942 года он вылетел на одномоторном ПР-5 со своим механиком Яковом Берловым к партизанам отряда Емлютина, который тогда находился во Вздружном, в Брянских лесах. Майская ночь коротка, забрезжил рассвет и вылетать обратно было опасно. Остались на дневку у партизан. Но другой самолет, прилетевший к партизанам, на пробеге задел машину Ярошевича и повредил консоль крыла. Казалось, вылететь уже невозможно. Но летчик с борттехником отремонтировали свой самолет сами. Вместо перкаля они обтянули консоль нашедшейся у партизан домотканой холстиной. А после ремонта, забрав раненых партизан и разведданные, улетели к себе домой. Белая, обтянутая холстиной консоль была вся расписана партизанами, чего только не написано было на ней…

В другой раз Ярошевич на самолете С-47 вылетел на выброску груза для партизан в район Новозыбково. За Гомелем его самолет был дважды атакован истребителем противника. Пушечные очереди повредили правую плоскость, пробили бензобаки и гидросистему (от этого выпало шасси), отбили правый руль глубины, сильно повредили правый мотор. Но летчик не растерялся. Выключив поврежденный мотор, он развернулся и повел машину на одном исправном моторе на свою базу в Грабцево – прилетел, как поется в песне, «на честном слове и на одном крыле» и мастерски посадил весь израненный самолет. Вот каким летчиком был Владимир Ярошевич. Ни при каких, самых критических обстоятельствах он не терял присутствия духа и из любых ситуаций находил выход.

Павел Шидловский был моложе своего командира. Он зарекомендовал себя мужественным, отлично знающим свое дело штурманом. Ему поручались самые ответственные задания, полеты в глубокий тыл противника. Не было случая, чтобы он за тысячу километров за линией фронта, в глухих лесах не отыскал партизанскую точку. Шидловский пользовался заслуженным уважением среди товарищей. Все летчики с большой охотой летали с ним.

Геннадий Маслов один из самых лучших радистов, способных в любых метеорологических условиях держать устойчивую радиосвязь с командным пунктом. Помимо своей прямой специальности, он хорошо владел радионавигацией. В полку он служил с самого его формирования. Как радиста высокого класса, хорошего воспитателя, его в скором времени назначили начальником связи авиаэскадрильи.

Все эти ведущие члены экипажа были коммунистами. Вот почему наш выбор пал на них, когда мы с Пешковым, Засориным и штурманом полка гвардии майором Барабанщиковым решали, кого послать на это сложное боевое задание.

В дни, когда должен был состояться этот ответственный полет, стояла плохая погода. Вся Украина до Карпат была покрыта сплошной многоярусной облачностью, нижняя рваная кромка ее едва не касалась земли. Можно было предполагать, что все долины горной части Чехословакии забиты облаками. Выполнить задание в такую погоду нам казалось невозможным, но нас торопили – торопили товарищи из ЦК КП(б) Украины, поэтому, вопреки своим сомнениям, в один из вечеров мы выпустили в полет экипаж Ярошевича.

На борту самолета была группа в двенадцать человек с необходимым грузом. Баки были заправлены горючим по самые пробки, поэтому взлет с размокшего за день аэродрома был очень трудным. Нам, стоявшим на старте, казалось, что самолет не взлетит. Однако Владимир Ярошевич, хотя и с большим трудом, но поднял машину в воздух и взял курс на запад.

Сразу после взлета, попав в сильно переохлажденные и влажные облака, самолет стал быстро покрываться льдом, сбрасываемые с винтов куски льда застучали по фюзеляжу. Обледеневшая, тяжело загруженная машина не могла набрать скорость и высоту. Сорок минув летчик пытался пробиться через облака, но напрасно. После доклада экипажа об условиях полета мы решили вернуть его на аэродром.

К вечеру следующего дня в районе нашего аэродрома погода стала лучше. Лететь было необходимо. Я порекомендовал Владимиру Ярошевичу после взлета использовать хорошую погоду над аэродромом и сразу же попытаться выйти за облака. Так он и сделал. На высоте 2500 метров ему удалось пробиться к уже заходящему солнцу. Самолет лег на западный курс. После пролета линии фронта восточнее Перемышля появились разрывы в облаках. Пора было определить свое место. Хотя самолет находился над территорией, занятой врагом, надо было снижаться. Ярошевич выпустил шасси н закрылки и в большое «окно» в облаках под крутым углом пошел к земле. На высоте 200 метров вышли под облачность, а затем спустились к землю еще ниже и почти на бреющем пошли к цели. Павел Шидловский точно вывел самолет в нужную точку, рядом с ней проходили две дороги, по которым шли на восток колонны автомашин с включенными фарами.