Штурм Берлина - Воспоминания, письма, дневники участников боев за Берлин

Немцы этот квартал подготовили для длительной обороны. До сих пор вижу перед собой эти ворота и двери подъездов, забаррикадированные изнутри. Помню и угловой дом слева, из которого улица простреливалась зенитками и ружейно-пулемётным огнём. Во всех домах сидели снайперы. Командование поставило нам задачу: во что бы то ни стало занять этот перекрёсток и целиком оседлать Курфюрстенштрассе до Зоологического сада, чтобы в дальнейшем выйти по Кейтштрассе к Ландвер-каналу и Тиргартену. После тщательной разведки мы установили, что вражеская оборона сильна лишь на протяжении 100-150 метров, а дальше немцев не так густо. Таким образом, преодолев этот рубеж, можно было быстро развить успех. Тогда командир танкового батальона капитан Кабанов принял смелое решение.

Большая часть подразделения была вновь посажена на танки. В первую очередь отобрали тех, кто был вооружён автоматами. Несколько танков отошли назад, набирая дистанцию, и вдруг на полном ходу рванулись вперёд к опасной зоне. Их поддерживали своим огнём самоходки. Десанту было приказано вести непрерывный огонь из автоматов, когда танки будут проходить перекрёсток и оседланную врагом улицу. Приказано было также забрасывать противника ручными гранатами.

Под грохот огня самоходок и непрерывную трескотню автоматов танки мчатся на предельной скорости. Рушатся стены, отчаянно звенит битое стекло, камни и штукатурка летят отовсюду, пыль и дым застилают улицы. Все это на немцев произвело такое сильное впечатление, что одни, побросав оружие, бежали, другие не могли поднять голову.

Немцы всё же бросили несколько фаустпатронов. Но сплошной огонь десанта держал их в отдалении; фаустпатроны не долетали… Один немецкий пулемёт начал было строчить, но его быстро заставили замолчать. Десант, проскочив опасный перекрёсток, окружил засевшую группу немцев. Часть их была перебита, а часть сдалась.

Путь на Ландвер-канал был свободен.

ГВАРДИИ СЕРЖАНТ А. КУРАСОВ ГВАРДИИ ЕФРЕЙТОР П. ПАЮСОВ

На одной из улиц в районе Ландвер-канала немцы засели в большом четырёхэтажном дсме полиции. Они ведут из него огонь из всех видов оружия. Фаустники не дают продвигаться танкам. Ствольная артиллерия пытается разбить эту серую махину, но снаряды или совсем не пробивают толстые стены, или делают в них лишь небольшие пробоины. *

Командир дивизиона гвардейских миномётов гвардии майор Друганов находился в это время на своём командном пункте по соседству с КП танковой части гвардии полковника Моргунова, которую он поддерживал. Оба пункта в самом пекле боя. Соседний дом ещё занят немцами. Они ведут оттуда частый огонь. Он так силён, что нельзя показаться у окон. Гвардии полковник Моргунов за картой. Он тепло встречает майора и подзывает к столу.

– Срочная работёнка, Друганов! – говорит он. – Вот смотри… – Он склоняется над картой и показывает:

– Здесь дом полиции, в нём засели гитлеровцы, и мы не можем их выкурить… Дом надо уничтожить. От этого зависит успех дальнейшего наступления. Понятно?

– Понятно, товарищ гвардии полковник!

– Сможем мы это сделать быстро?

– Постараюсь, товарищ гвардии полковник.

Через несколько минут, уточнив обстановку, майор вышел. Он быстро перебегает обстреливаемый участок, вскакивает в свою машину и мчится к боевым порядкам дивизиона.

Короткая разведка подходов, ещё более короткий разговор с командиром батареи – и боевая установка гвардии сержанта Вагазова стремительно выскакивает со двора. Подымая тучи известковой пыли, она мчится по загромождённой щебнем улице и замедляет ход у завала. Серая громада дома-крепости уже видна. В стенах зияют чёрные дыры пробоин от обстрела. Видны заделанные цементом окна-амбразуры, из которых ведётся огонь. Боевая установка, поблёскивая направляющими с лежащими на них тяжёлыми минами, осторожно сползает с завала и снова обволакивается пылью. В ста метрах от дома она останавливается для стрельбы прямой наводкой.

Разведчик-комсомолец Самуилов во-время замечает первого фаустника. Короткая автоматная очередь предупреждает выстрел немца, но одновременно падает и раненный пулей комсомолец. Лёжа на асфальте, он продолжает бить из автомата по окнам, не давая врагу вести огонь.

Установка уже готова к залпу. Командир орудия и шофёр поспешно занимают места. Сержант Вагазов берётся за пульт управления, и тяжёлые снаряды со скрежетом несутся в воздух. Боевая машина закутывается пылью. Впереди возникают молнии, гремят тяжкие взрывы. Установка начинает разворачиваться. Снова клубы пыли, и, благополучно миновав завал, боевая установка уже мчится по улице.

Задание выполнено: полуразрушенный п осевший от страшных взрывов дом окутывается дымом и пламенем. А ещё немного спустя нз подземных казематов показываются с поднятыми руками немногие уцелевшие гитлеровцы…

Лютцовштрассе – обыкновенная берлинская улица: скелеты разрушенных домов, обнажённые лестничные клетки, горы щебня, воронки, исковерканные вагоны трамваев. Это последняя улица перед Ландвер-каналом, за которым Тиргартен, рейхстаг, и вокруг неё разгорелись ожесточённые бои.

Засев в уцелевших домах, немцы устроили завалы и баррикады из обрушенных стен и преградили путь нашей танковой бригаде. Оставшиеся узкие проходы были минированы и простреливались орудийным огнём откуда-то из глубины сбороны. Попытки танкистов прорваться или найти обходные пути не увенчались успехом. Надо было предпринимать что-то иное.

Командир передового танкового батальона отправился с несколькими бойцами в разведку. Пробравшись вперёд, он сразу понял всё: за стволами вековых дубов пряталось большое мрачное здание с узкими амбразурами вместо окон. Из этого здания гитлеровцы держали под огнём все завалы и проходы. Массивные бетонные стены делали его неуязвимым для артиллерии сопровождения. К тому же оно почти не было видно из-за деревьев парка. Стало ясно, что, преодолев завалы, танки попадут под огонь этой грозной крепости.

– "Катюшу" бы сюда! – вслух подумал сержант Иванов.

– А действительно! – сказал командир батальона. – Отправляйтесь на батарею и передайте командиру мою просьбу поддержать атаку танков своим огнём.

Сержант пополз в сторону батареи. Но едва он появился на открытом месте, как мёртвый дом ожил и пулемётная очередь прижала его к земле.

– Вправо, вправо, к канаве! – крикнул комбат. – Там не достанет…

– Есть вправо! – отозвался сержант.

Он быстро вскочил и пулей понёсся в указанную сторону. Вскоре он скрылся за углом. Там стояли гвардейские миномёты гвардии старшего лейтенанта Быковского.