Штурм Берлина - Воспоминания, письма, дневники участников боев за Берлин

Невдалеке от бреши на улице оказалась изрядная воронка от бомбы, и взвод стал туда незаметно просачиваться. Расставив на перекрёстке ручные пулемёты, противотанковые ружья и стрелков, взвод открыл огонь по немецкому пулемётчику, стрелявшему вдоль Валльнертеатрштрассе и по окнам здания, в котором засели бойцы Антонова. Вскоре немец умолк. В это время пулемётчик Еанышев, стоя на крыше, начал строчить по отходившим немцам, и ни один из них не ушел живым. Очистив улицу и дом у перекрёстка, мы тем самым дали возможность подойти находившимся поблизости двум нашим самоходкам. По моим указаниям орудия открыли огонь и с нескольких выстрелов подавили две огневые точки на станциях метро, а также разорили находившуюся впереди- баррикаду.

Сосредоточив роту, я броском пересёк Александерштрассе и приказал Антонову овладеть домом, который отделял нас от баррикады и железной дороги. Взвод Федоренко, укрывшись в полуразрушенном доме, держал под обстрелом Александерштрассе и перекрёсток, а самоходки перенесли огонь по железной дороге и в глубь Штралауэр-штрассе.

Вот тут произошло непредвиденное. От содрогания, вызванного залпами тяжёлых орудий, обрушилась стена, под которой залегли бойцы Федоренко. Несколько человек получили ушибы, четырёх солдат, тяжело раненных, пришлось эвакуировать. На всё это ушло время. В дальнейших боях на улицах Берлина я всегда помнил этот случай и оберегал бойцов от подобных неожиданностей.

Взвод Антонова сравнительно быстро овладел заданным ему домом и, выпустив из окон четыре трофейных фаустпатрона, зажёг баррикаду, сложенную из брёвен. Под прикрытием огня самоходок и при поддержке наших станковых пулемётов подошедший второй эшелон батальона занял этот важный перекрёсток.

К тому времени рота уже подготовилась для атаки железной дороги. Баррикада продолжала гореть, и, укрывшись дымовой завесой пожара, одно отделение с пулемётчиком подобралось к насыпи на расстояние 30 метров. Обстреляв засевших здесь немцев ружейно-пулемётным огнём, отделение сержанта Лымаря стремительно ворвалось на противоположную сторону железной дороги. Внезапность наших действий ввела немцев в замешательство, и они стали в беспорядке отходить в глубь Штра-лауэрштрассе. Ручные пулемётчики Бирюков и Куликовский преследовали убегающего неприятеля огнём.

Сразу же за отделением Лымаря устремилась вся рота. Преследуя противника и прочёсывая дома, мы вышли к указанному нам пункту – на перекрёсток Клостерштрассе и Штралауэрштрассе.

Вскоре я уже докладывал по телефону комбату, что поставленная роте задача выполнена.

КАПИТАН И. СЕНЧА

В ночь на 28 апреля батареи сосредоточились на стадионе у аэродрома Темпельхоф. Отсюда мы двинулись на штурм Ангальтского вокзала. Вокруг горел Берлин.

Улицы та тут-то там были преграждены баррикадами; сапёры не успевали разбирать их, и артиллеристы в обгоревших шинелях, с потрескавшимися от жара губами то и дело слезали с лафетов и растаскивали завалы.

Наши части плотно блокировали Ангальтския вокзал.

Гитлеровские смертники, укрывшиеся в прочных подвалах вокзального здания, ожесточённо сопротивлялись.

Малокалиберная артиллерия, стрелявшая по вокзалу прямой наводкой, не смогла пробить его толстые стены. Тогда полковник Туроверов подошёл к телефону и, связавшись с генералом, попросил обстрелять вок-вал из тяжёлых орудий. Генерал разрешил.

В ночь на 29 апреля орудия пятой и седьмой батарей двинулись вперёд для стрельбы по вокзалу. Шёл дождь, пожарища медленно гасли, и низкий чёрный дым густо застилал мостовые. Но водители находили путь и сквозь дым, и сквозь ночную темь и ловко лавировали среди развалин и разбитых машин.

Впереди каждого "поезда", нередко падая в воронки, шли командиры батарей. Пока ночь, нужно успеть всё поставить на место, чтобы с рассветом приступить к разгрому вражеского гнезда.

Командиры дивизионов майор Кудрявцев и гвардии иайор Кириченко пришли на огневую позицию. Наступил рассвет, и, покрывая все шумы боя, грозные залпы потрясли перекрёсток. Посыпалась штукатурка, полетели оконные рамы, целые глыбы кирпичей взлетали в воздух.

– Огонь! – командует лейтенант Глатов.

– Есть огонь! – и снова в подвалы врезаются мощные снаряды, и клубы дыма подымаются в облака. Немцы подняли неистовую стрельбу по артиллеристам. Осколком был ранен командир орудия Дерсалия, его молча заменил ефрейтор Гоца. Упали красноармейцы Иванов, Кутумбаев, Тур ханов. Повреждено орудие, но артмастер Чайников быстро восстановил его.

Вражеские фаустники особенно яростно обстреливали орудие старшего сержанта Пронина. Он был убит, на его место встал замковый Багнюк. Осколок мины тут же оборвал и его славную жизнь. Один за другим у орудия становились ефрейтор Асарьян, ефрейтор Шлапак, ефрейтор Соловьев, и один за другим падали они на землю, обливаясь кровью. К орудию бросился лейтенант Кожушко.

Дым слепил глаза, но лейтенант сумел разглядеть амбразуру в здании Ангальтского вокзала – огонь! – и туда полетел раскалённый металл.

Наконец, из вокзала поднялась в небо красная ракета. Это был сигнал прекратить огонь, поданный разведчиками Воронцовым и Ивановым, которые вместе со штурмовыми группами ворвались в здание вокзала.

Когда мы хоронили своих товарищей, павших в этом жарком бою, майор Бузик, поднявшись над свежевырытой могилой, сказал:

– Товарищи! Боевые друзья! Солдаты великой армии Сталина! Мы предаем земле павших героев…

Он больше не мог говорить. Бросив в могилу две горсти земли, он закончил:

– Вечная слава вам, богатыри земли советской!

ГВАРДИИ МЛАДШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ А. ЧЕРНЕНКО

Двигаясь на танках по Курфюрстенштрассе, мы не встречали серьёзного сопротивления. Так было до перекрёстка Курфюрстенштрассе с Кейтштрассе. Здесь засела большая группа гитлеровцев и вела такой огонь из всех видов оружия, что десанту пришлось сойти с танков и вести бой за каждый дом, за каждую комнату до выхода на Кейтштрассе. На улицу вышли с небольшими потерями, но через улицу никак не могли продвинуться. Не помогало и то, что улица, идущая со стороны противника, была совсем разрушена бомбёжкой.

Немцы этот квартал подготовили для длительной обороны. До сих пор вижу перед собой эти ворота и двери подъездов, забаррикадированные изнутри. Помню и угловой дом слева, из которого улица простреливалась зенитками и ружейно-пулемётным огнём. Во всех домах сидели снайперы. Командование поставило нам задачу: во что бы то ни стало занять этот перекрёсток и целиком оседлать Курфюрстенштрассе до Зоологического сада, чтобы в дальнейшем выйти по Кейтштрассе к Ландвер-каналу и Тиргартену. После тщательной разведки мы установили, что вражеская оборона сильна лишь на протяжении 100-150 метров, а дальше немцев не так густо. Таким образом, преодолев этот рубеж, можно было быстро развить успех. Тогда командир танкового батальона капитан Кабанов принял смелое решение.