Федор Раззаков - Врачебные тайны. Пороки и недуги великих
Вадим Бероев (35 лет) — актер театра, кино: «Самолет не приземлился» (1964; Ричард), «Наш дом» (1965; старший сын Николай), «Майор Вихрь» (1967; главная роль — Вихрь, он же советский разведчик майор Виктор Петрович Савельев), «В огне брода нет» (1968; художник из агитпоезда Вася), т/сп «Офицер флота» (1971; главная роль — офицер флота Горбунов).
Бероев прожил до обидного мало. Однако в своем раннем уходе он был виноват сам. Его самой знаменитой киноролью стал советский разведчик Вихрь в телевизионном фильме Евгения Ташкова «Майор Вихрь» (1967). Как же мы, мальчишки, любили этого героя! Но мне, к примеру, уже тогда бросался в глаза трагический взгляд Бероева. До этого ни один актер еще не играл советского разведчика с такими глазами. Истина открылась мне много лет спустя, когда я узнал о том, что Бероев во время работы над фильмом был серьезно болен — у него был цирроз печени. Это тяжелое заболевание печени, сопровождающееся необратимым замещением паренхиматозной ткани печени фиброзной соединительной тканью, или стромой. Чаще цирроз печени развивается при длительной интоксикации алкоголем (50–80 % случаев) и на фоне вирусных гепатитов В, С и D (30–40 %). Этапы алкогольного цирроза: острый алкогольный гепатит и жировая дистрофия печени с фиброзом и мезенхимальной реакцией. Важнейший фактор — некроз гепоцитов, обусловленный прямым токсическим воздействием алкоголя.
Режиссер «Вихря», Е. Ташков, глядя на то, как актер убивает себя с помощью алкоголя, сказал ему: «Вадим, с таким отношением к себе ты проживешь от силы еще года четыре». Он ошибся всего лишь на один год.
В те дни, когда страна готовилась к торжествам по случаю 50-летия СССР (декабрь 1972 года), Бероева в очередной раз положили в больницу. Сам он, отправляясь туда, видимо, уже не питал никаких иллюзий относительно своего выздоровления. Когда вместе с женой они на такси ехали в больницу, он попросил водителя покружить по Москве: проехать по Садовому кольцу, мимо здания родного театра, заехать на Красную площадь. Так он прощался с любимым городом. Говорят, что Бероев умирал в полном сознании, правда, говорить уже ничего не мог и прощался со всеми, кто в тот момент находился возле него, глазами. 27 декабря актер скончался. О его смерти сообщила только «Вечерняя Москва»: два дня спустя там был помещен коротенький некролог.
Сергей Шкаликов (35 лет) — актер театра, кино: «Ягуар» (1986), «Экзамен на директора» (1987; главная роль), «СЭР» (1989), «Наш человек в Сан-Ремо» (1990; главная роль), «Рэкет» (1992; главная роль — Дмитрий Глазков), «Крутые», сериал «Досье детектива Дубровского» (оба — 1999), «Живи вместо меня» (2001; Трал) и др.
Шкаликов окончил Театральное училище имени Щукина. Его курс называли самым талантливым в 80-е, на нем учились: Олег Меньшиков, Евгений Дворжецкий, Ирина Метлицкая, Игорь Нефедов, Алексей Яковлев, Андрей Житинкин. Однако спустя несколько лет этот же курс получил другое название — трагический. За короткое время из жизни ушли сразу несколько его представителей: Метлицкая, Нефедов, Шкаликов, Дворжецкий. Каждый ушел по-разному.
Рассказывает Марина Райкина: «Сергея Шкаликова нашли в собственной квартире мертвым (6 декабря 1998 года). Безумно талантливый и безумно странный. У него было все, а он все время рвался, будто желая заполнить пустоту. «Миллионерша», оказавшаяся английской журналисткой Машей Слоним (одно время в театральной тусовке ходили слухи, что Шкаликов завел роман с американской миллионершей. — Ф. Р.), рассказывала, что он часто говорил: «Я скоро умру». Как будто ждал смерти. Смерть настигла его дома. Он сидел в кресле, как будто уснул. Медицинский диагноз — сердечная недостаточность. Но все знают ее истинную, страшную причину. Шкаликов пил, употреблял наркотики. Говорят, что передозировка поставила точку в его шальной биографии».
Изольда Извицкая (38 лет) — актриса театра, кино: «Доброе утро» (1955; главная роль — Маша Комарова), «Сорок первый» (1957; главная роль — Марютка Филатова), «К Черному морю» (1957; главная роль — студентка Ирина Кручинина), «Неповторимая весна» (1958; главная роль — дочь генерала Новожилова Анна Бурова), «Отцы и дети» (1959; главная роль — Феничка), «Очередной рейс» (1959; главная роль — Ксения), «Человек с будущим» (1961; главная роль — Елена Владимировна, Леля), «Армагеддон» (1963; главная роль — Наталица), т/ф «Вызываем огонь на себя» (1965; подпольщица Паша), «По тонкому льду» (1966; Оксана) и др.
Извицкая — еще одна жертва алкоголя. По свидетельству очевидцев, к нему она пристрастилась, будучи замужем за актером Эдуардом Бредуном. Уже к середине 60-х Извицкая была больным человеком, и режиссеры перестали приглашать ее в свои картины. С тех пор выпивать Извицкая стала регулярно. Водку она обычно покупала в соседнем с ее домом магазине (Извицкая жила в доме № 4, кв. 6 по 2-му Мосфильмовскому переулку. — Ф. Р.), причем часто делала это не сама, а просила об услуге соседей или друзей. В один из тех дней (в январе 1971 года) от нее ушел муж Эдуард Бредун. Собрав вещи, он переселился к подруге жены, некой продавщице ковров. Изольде он не оставил ни копейки. Этот уход окончательно добил несчастную женщину: ее рассудок помутился. Она закрылась в своей квартире и неделями не показывалась на улице, питаясь только сухарями. На «Мосфильм» она не звонила, поэтому никакой зарплаты ей там не начисляли. В Театре-студии киноактера, в штате которого она числилась, зарплата ей шла, однако и там она не показывалась. Это было удивительно, так как незадолго до этого Извицкой предложили роль в новом спектакле «Слава» по пьесе драматурга Гусева. Это предложение ободрило ее, она целыми днями учила дома свою роль. И вдруг — в конце февраля 1971 года актриса пропала.
Рассказывает Татьяна Гаврилова: «Третьего марта диспетчер театра, обеспокоенная тем, что телефон Извицкой не отвечал, позвонила Бредуну и попросила его пойти на квартиру своей бывшей жены и, если никто не отзовется, открыть дверь своим старым ключом. Но Бредун не смог попасть в квартиру — дверь была закрыта, а ключ торчал в замочной скважине с другой стороны. Вызвали милицию, слесаря из жэка, и они без особого труда взломали закрытую дверь.
Изольда Васильевна лежала на полу как-то боком в стеганом французском халатике, головой — на кухне, худеньким телом — в комнате. Увидев все это, Бредун громко сказал: «Уже набралась, вставай!» Но Извицкая не поднималась. На лице отчетливо проступали характерные пятна, и слесарь проворчал: «Ты что, не видишь, она же мертвая!» Видимо, актриса шла на кухню, но, потеряв сознание, упала и умерла. Судя по всему, пролежала так больше недели. Еды в доме не было никакой, лишь кусочек хлеба, наколотый на вилку, лежал в металлической селедочнице. Я слышала, как следователь, приехавший на место происшествия вместе с врачом, сказал: «Она хорошо поддала». Однако по настойчивой просьбе Бредуна смерть Извицкой объяснили «отравлением организма неизвестными ядами, слабостью сердечно-сосудистой системы». Поползли слухи: «Изольда Извицкая отравилась, повесилась…»
