Василий Захарченко - Олег Антонов

С наилучшими пожеланиями, искренне Ваш Антонов».

Антонов горячо поддерживал и никому не известного художника Алексея Козлова, с которым был знаком и творчество которого он высоко ценил.

Сохранилось письмо академика, адресованное директору Государственной Третьяковской галереи с просьбой поддержать талантливого человека.

Вот это письмо:

«Десять лет тому назад я познакомился с работами Козлова — художника весьма своеобразного и глубоко национального.

Он простой солдат, участник ВОВ, по возвращении в свое село Пышуг Костромской области и окончании художественного техникума целиком отдался живописи.

Многие годы бедствовал, жил впроголодь…

Одно из его произведений, по моему мнению, заслуживает быть приобретенным возглавляемой Вами ГТГ.

Речь идет о портрете его друга — лесника Киприяна Залесского. Это не портрет отдельного человека. Это собирательный образ русского человека, видимого сквозь призму всей удивительной истории нашего народа. Вещь и поэтическая, и глубоко философская. Живопись ее превосходна. Она вполне может быть поставлена в ряд с лучшими мировыми портретами кисти Веласкеса, Валентина Серова, Модильяни, Нестерова. Портрет Киприяна Залесского находится, как и все остальное, им написанное, у него дома, в мастерской: Савеловский пер., 8, кв. 6.

Антонов».

Пример с художником Козловым не единичен.

Известны многие случаи, когда Олег Константинович вступался за художников.

Его взгляд на живопись был своеобразен и, безусловно, самобытен.

— Глядя на картину, — говорил Антонов, — ищите проекцию, где все линии сходятся в одной точке. Найдете, тогда все мгновенно просветится. В этом чудо искусства. Тогда картина Платонова «Снег идет» неожиданно начинает вас согревать. И наоборот, картина «Пожар» холодит. В этом магия живописи, заключает Антонов.

ТАНЕЦ ДРЕССИРОВАННОГО СЛОНА

Впервые я увидел «Антея» совсем рядом на заводском дворе в Святошине, куда провел меня Олег Константинович.

— Вот наше новое детище, знакомьтесь, — произнес он, элегантно простирая руку в сторону гигантского крылатого сооружения.

Я остолбенел… Передо мной вставало воистину фантастическое создание рук человеческих высотою с четырехэтажный дом. Лишь отдаленно напоминало оно самолет с умной «обтекаемой мордой» и крыльями размером с перрон железнодорожного вокзала.

Чрево было разверзнуто со стороны хвостового оперения и напоминало гигантскую пещеру, в которую вел аккуратный, добротно сработанный мост. Им оказалась крышка огромного люка, через который осуществляется загрузка самолета вне-габаритными грузами титанических размеров. Сюда запросто входят экскаваторы, бульдозеры, передвижные электростанции — все то, что не может пройти по железной дороге и шоссе.

Пересекаем залоподобное чрево летательного аппарата. Ширина зала 6,4 м, высота 4,4 м, длина 36 м. Грандиозно!..

Мы поднимаемся в кабину летчиков, которая тоже далека от обычных наших представлений.

— Управление гигантом гораздо проще, чем обычным самолетом, — поясняет Антонов, — оно целиком на бустер-ном устройстве — работают гидроусилители. Никаких усилий…

Глядя на это приземленное чудо, я невольно воскликнул.

— Надо быть волшебником, чтобы создать такое!..

— А я немного волшебник, — рассмеялся Олег Константинович. — Здесь без научного волшебства трудновато…

Позже, беседуя с Алексеем Яковлевичем Белолипецким — заместителем Генерального, — я услышал от него:

— Олег Константинович был отцом «Антея». Я — его нянькой. А вырастить такого дитятю было нелегко. Сразу прыгнуть на пятый этаж немыслимо. Наверх можно подняться лишь по ступенькам, с площадки на площадку. И не торопясь… Так и мы поднимались… АН-2 — 1,5 тонны груза, АН-8 — уже 7—10 тонн. АН-22 «Антей» — 60–80 тонн.

«Руслан» — 140, а «Мечта» — 250 тонн. Вы даже не можете представить себе, что это даст людям. Привожу лишь один пример. Недавно «Правда» писала в статье «Сколько людей нужно Северу?», что один лишь Тюменский край нуждается ежегодно в 300 тысячах поселенцев. И на каждого надо истратить ни много ни мало по 40 тысяч рублей. Перевозя вместо строительных материалов и деталей готовые и крупноблочные сооружения, потребность в расходах можно снизить в 4 раза.

Самолеты-гиганты, приземляющиеся на грунтовые аэродромы, могут сделать подлинную революцию в освоении Севера и сибирских просторов. Ведь они смогут транспортировать крупные, готовые блоки для монтажа целых городков и поселков. И это лишь одна сторона дела. Перевозка целостных механизмов, без предварительной разборки, фабричных цехов, катеров на подводных крыльях полностью меняет всю систему освоения новых земель.

Испытывать «Антея» выпало замечательному летчику-испытателю Герою Советского Союза Юрию Владимировичу Курлину — человеку неординарному, воистину талантливому.

Это о нем сказал когда-то Юрий Алексеевич Гагарин после знакомства, состоявшегося в салоне Ле-Бурже в Париже:

«Курлин высок, строен, нетороплив и внимателен. В год испытания корабля ему исполнилось тридцать три года, и он был красив своей молодостью и своей силой. Его „Антей“ намного больше моего „Востока“, и командир соответствует своему кораблю».

Испытания гигантского корабля начинались с пробежек по заводскому аэродрому. Он был мал для гиганта — первое время удалось достигнуть скорости в 170 км/ч, а требовалось для отрыва от земли не менее 220 км/ч.

Наконец 27 февраля 1965 года решено рискнуть. Первый пилот Курлин, второй — Терский. Кроме них, штурман, радист, бортинженер, ведущий инженер и «хозяин» корабля Александр Эскин — многолетний соратник Антонова.

Самолет-гигант легко оторвался от аэродрома, сразу же убрал шасси — 12 колес, каждое в рост человека. Бустерное управление полностью оправдало себя — «Антей» подчинялся управлению безукоризненно.

Однако на всякий случай приземлились на большом аэродроме в 70 км от Киева.

Антонов немедленно вылетел вслед за «Антеем», чтобы быть в курсе событий. Он всегда верил летчику и прислушивался к свежему мнению испытателя.

— Если я говорил Генеральному, что сомневаюсь в чем-то, — рассказывает Курлин, — он отвечал: «Сомневаться всегда полезно. Но испытание надо продолжать».

«Мы вернулись в Киев, — продолжает Курлин. — В сборочном цеху состоялся митинг. Затем банкет. Олег Константинович шутил за столом: „Мне легче выпить сто грамм касторки, чем водки!“»

Он не воспринимал алкоголя.

Было решено показать «Антей» в Париже. В начале книги мы уже рассказывали о том чрезвычайном успехе, который имел это! самолет в Международном салоне. Пожалуй, никогда еще за все 35 Салонов, устраиваемых раз в два года, отдельные самолеты не имели такого успеха, какой выпал на долю советского гиганта.