Мир короля Карла I. Накануне Великого мятежа: Англия погружается в смуту. 1637–1641 - Сесили Вероника Веджвуд
Зима прошла незаметно за множеством дел, хотя двор продолжал веселиться и интриговать. Если бы Вентворт более внимательно присмотрелся к презираемым им людям и мотивам их поведения, то понял бы, что для того, чтобы провести коренную реформу королевской администрации, ему и архиепископу потребуется еще больше усилий, потребуется все, на что только способен опытный Нортумберленд и честный Эдуард Николас.
Начиная с ноября король каждый день участвовал в подготовке бала-маскарада, который устраивался каждый год на праздник Рождества. Это должно было стать самым великолепным представлением за все время проведения подобного празднества, одной из его побочных целей было отвлечь некоторых праздных вельмож от коварных интриг. Несмотря на то что на репетициях бала присутствовал король и, что довольно удивительно, генерал артиллерии лорд Ньюпорт, участниками их были далеко не знатные дворяне Уайтхолла. Давенант писал текст, Иниго строил декорации. Одно из действ изображало фурий хаоса и восстания, которых укротил «великий и мудрый Филоген», то есть король, который любит свой народ.
Две пышные свадьбы разнообразили рутину королевского двора, король лично выдавал невест, а королева сопровождала их к брачному ложу. За этими торжествами должна была последовать еще одна, третья свадьба. Женихами были сыновья графа Корка, самые наглые биржевые дельцы и самые богатые в Ирландии. Король счел нужным польстить Корку, рассчитывая в ответ получить от него кредит. Он полагался на свою предусмотрительность, намереваясь выдать трех родовитых и с богатым приданым невест за трех сыновей графа. Однако вторая невеста с возмущением посплетничала со своими подругами о поведении жениха в брачную ночь и постигшем ее разочаровании. В итоге третья невеста вознамерилась отказаться от свадьбы и даже появилась в обществе со своим предыдущим воздыхателем. Третий будущий жених, молодой наглец и копия отца, немедленно вызвал соперника на дуэль. Эти события, к удовольствию двора, отвлекли внимание Карла от более серьезных проблем, но в итоге его надежды не осуществились. Граф Корк имел незнатное происхождение и сохранил от прежнего образа жизни привычку экономить на всем: одну и ту же пару дорогих башмаков женихи надевали на свадьбу по очереди, и после завершения брачной церемонии он повез своих молодых невесток ко двору в наемном экипаже. Во время встречи с королем он прямо сказал ему, что в связи с семейными обстоятельствами не может предоставить ему заем.
При дворе было много толков по поводу назначения нового государственного секретаря вместо Коука. Вентворт прочил на это место графа Лестера, который состоял в родственных отношениях с Нортумберлендом и, так же как и он, придерживался умеренных политических взглядов. Однако король был категорически против этой кандидатуры, и Гамильтон, впоследствии поддержанный королевой, предложил предприимчивого сэра Гарри Вейна, контролера королевского двора. Профессиональный придворный, светский человек, Вейн, несмотря на всю свою амбициозность, даже не помышлял об этой должности. У него было два недостатка – медленно писал и никогда не занимался делопроизводством, а тот, кто занимал эту должность, должен был вести записи заседаний Совета.
Вентворт не доверял Вейну и не испытывал к нему симпатий. Он вообще ни во что не ставил чувства других людей, что было его большим недостатком, и выбрал именно этот момент, чтобы нанести ему оскорбление самым бестактным образом. Король, потакая стремлениям Вентворта еще больше возвысить себя надо всеми, решил даровать ему новый титул – графа. Вентворт выбрал для титула наименование Страффорд – это была область в Йоркшире, где находились его земельные владения. Но он также хотел получить для своего единственного сына особый титул. В далеком прошлом семейство Вентворт отождествлялось с замком Рэби, который теперь служил резиденцией сэра Гарри Вейна. Новый граф Страффорд обратился к королю с просьбой сделать своего сына виконтом Рэби. Естественно, Вейн был глубоко возмущен, и его чувства полностью разделяли его друзья и все враги Страффорда. На протяжении нескольких недель, пока эта шокирующая новость обсуждалась всеми, двор негласно поделился на два лагеря – сторонников и противников Вейна и Страффорда. К сожалению, Страффорд плодил все новых врагов именно тогда, когда наиболее нуждался в друзьях. Но ошибка, которая могла бы стать банальной в других условиях, имела самые серьезные последствия, когда 3 февраля 1640 г., благодаря усилиям королевы и Гамильтона, Вейн, к своему глубокому удивлению, был назначен государственным секретарем.
В ту зиму это не было единственным новым назначением. Престарелый граф Стирлинг, непопулярный и неработоспособный государственный секретарь Шотландии, как нельзя более кстати скончался. Король проигнорировал тонкие намеки Траквера, который давно приглядывался к этой должности, и назначил секретарем брата Гамильтона графа Ланарка, которому исполнилось всего 24 года. Это был меланхоличногого склада скрытный юноша, полностью находившийся под влиянием своего брата.
Самые серьезные последствия имела смерть лорда – хранителя Большой печати Томаса Ковентри. Этот выдающийся умеренный политический деятель был давним другом Страффорда. Несмотря на то что с самого начала правления короля он был его сторонником и признавал законность взимания «корабельных денег», он пользовался всеобщим уважением. Не прошло и десяти дней со дня его кончины, как король назначил на его место весьма непопулярного Финча, уверовавшего в собственную значимость, поведение которого раздражало и его подчиненных, и его коллег-советников. Вместо того чтобы объединить вокруг себя людей, которым он мог бы доверять, Страффорд позволил назначить на важные государственные должности, мягко говоря, нежелательных людей.
При дворе царило беспечное веселье. Королева была беременна, что давало повод для многочисленых поздравлений, и король был в прекраснейшем расположении духа. Он просиживал за картами допоздна, в то время как подчиненные Уиндебэнка ждали ночью часами, пока он подпишет нужные бумаги. Он заказал новые образцы обоев, участвовал в репетициях балов-маскарадов.
После окончания праздников 20 февраля 1640 г. ко двору прибыла новая делегация ковенантеров. Ее опять возглавил лорд Лоудон, опытный юрист, который стал сподвижником своего кузена Аргайла. В этот раз король согласился принять ее, но не собирался пойти навстречу никаким просьбам. Участники делегации, «преклонив свои сердца», как они витиевато
