Анатолий Терещенко - «Снег», укротивший «Тайфун»

Управление военной контрразведки СМЕРШ флота для оперативного обеспечения десанта выделило двух флотских чекистов – капитана Николая Ивановича Семина и лейтенанта Михаила Петровича Крыгина.

Кроме общих вопросов оперативного характера по обслуживанию десантной операции им была поставлена и конкретная задача: в случае благоприятных условий с помощью военных моряков захватить в Сейсине резидента японской разведки, начальника морской миссии полковника Минодзуму, а также сотрудников и документы японской жандармерии, располагавшейся вблизи порта в одном из зданий миссии.

У военных контрразведчиков были фотографии матерого японского разведчика Минодзумы, активно работавшего на Дальнем Востоке еще с 20-х годов. Он тогда под видом дипломата вел шпионскую работу во Владивостоке. В ходе проведения вербовочной акции против советского гражданина он был пойман с поличным и выдворен за пределы Советского Союза. Но как специалист по СССР, он был востребован японской военщиной. Его тут же назначили руководителем ЯВМ в Сейсине, откуда он засылал свою агентуру, разведчиков и специально оборудованные военно-разведывательные шхуны, замаскированные под корейские рыболовные суда, в районы советского Дальнего Востока. Его враждебную деятельность против СССР подтверждала разоблаченная агентура и наша разведка.

Флотский десант состоял из армейского разведывательного отряда и роты автоматчиков, размещенных на восьми торпедных катерах. Японцы заметили приближающиеся наши катера и открыли по ним беглый огонь. Капитан-лейтенант Леонов скомандовал выставить дымовую завесу, и благодаря этому десант создал помехи для противника в прицельной стрельбе. Семин шел на переднем катере, Крыгин с группой из 15 автоматчиков под командованием сержанта Ушакова – на замыкающем. Десант из семи катеров с боем высадился в порту. Восьмой же корабль из-за плотной дымовой завесы потерял ориентировку. Его бойцы десантировались несколько в стороне от основного отряда.

Когда группа автоматчиков восьмого катера стала пробиваться на соединение с основными силами отряда, ей преградили путь более батальона окопавшихся японцев. Силы были явно неравными. В бою был убит сержант Ушаков. Оперуполномоченный СМЕРШ лейтенант Крыгин принял командование группой на себя. Двенадцать раз он водил моряков в контратаки на врага. Лично уничтожил до двух десятков японских солдат. Потери были и среди личного состава группы. Видя безысходность в продвижении вперед, он приказал оставшимся в живых морякам отходить к гавани, а сам до последней гранаты, до последнего патрона прикрывал отход товарищей по операции. Спаслись все пробившиеся на соединение с десантом моряки. Военного контрразведчика сразила пуля. Его бездыханное тело нашли морские пехотинцы на второй день после освобождения города возле одного из японских блиндажей. Есть все основания утверждать, что он был захвачен раненым без сознания. Живым бы в руки противника он не дался.

Японские самураи в жажде наслаждения жестоко обошлись с нашим коллегой. Советские воины морской пехоты обнаружили на теле Крыгина более двадцати штыковых и пулевых ран. Причем кололи героя и расстреливали даже мертвого. У него был вспорот живот, отрезан язык, а на груди вырезана пятиконечная звезда.

Генерал-майор госбезопасности, один из руководителей военной контрразведки СССР – Сергей Захарович Остряков вспоминал, что в рапорте о посылке на работу в органы госбезопасности, в частности, в отдел контрразведки ТОФ, Крыгин в марте 1943 года писал:

«В дни, когда советский народ занят Великой Отечественной войной и живет единственной мыслью – изгнать немецко-фашистских захватчиков с нашей территории, я обязуюсь, не щадя своих сил и жизни для блага своей Родины, оправдать высокое звание чекиста».

В архивах нашлось и письмо его боевого товарища по Сейсинской операции капитана Семина.

Вот выдержка из его письма:

«Я должен был идти на головном, а Крыгинна замыкающем катере. Он предложил мне поменяться, так как у меня жена и ребенок, он же не имел еще семьи, а первый катер примет первый удар…

Я считаю, что с таким предложением мог обратиться только истинный друг и товарищ, человек большой души».

Действительно, кто готов принести жертву, всегда найдет подходящий алтарь. Этим алтарем явился долг перед Родиной и братьями по оружию в борьбе с противником. В данном акте самопожертвования раскрылась большая человеческая душа советского офицера-чекиста.

За бесстрашие и доблесть в бою Михаил Петрович Крыгин посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. На родине героя, в селе Кабановка Самарской (Куйбышевской) области, установлен его бюст.

Что же касается боевой операции, за которую отдал свою жизнь военный контрразведчик, то она была, как говорится, доведена до логического конца. Отряду морских пехотинцев Леонова удалось закрепиться в районе порта и продержаться до прихода морской бригады, выбившей японцев из города. В городе еще гремели уличные бои, когда капитан Семин с группой автоматчиков занял здание, в котором находилась японская военная миссия. Минодзума успел скрыться, но многие документы миссии и жандармерии удалось захватить. Вскоре было разыскано большинство кадровых сотрудников и агентов японской жандармерии в Сейсине.

Не ушел от возмездия и Минодзума. В ходе агентурнооперативных и розыскных мероприятий военными контрразведчиками был обнаружен этот враг в порту города Гензана. Изменив внешность, смешавшись с эвакуируемым гражданским населением, военный преступник по фальшивым документам ожидал японского парохода, чтобы бежать в Японию. Он был разоблачен, арестован и предан суду.

Капитан СМЕРШ Николай Иванович Семин за участие в Сейсинской операции был награжден орденом Боевого Красного Знамени.

Глава 18

Разгром Квантунской армии

История объявления войны СССР Японии интересна некоторыми деталями.

Как известно, 8 декабря 1941 года США и Великобритания объявили войну Японии,11-го – Америка вступила в войну с Германией. Американцы рассчитывали, что и Советский Союз сразу же вступит в войну с Японией, так как знали, что исторически наши взаимоотношения со Страной восходящего солнца были напряженными и сложными.

Думается, наш новый посол в Соединенных Штатах Америки Максим Максимович Литвинов не без влияния американцев отправил телеграмму Сталину о целесообразности вступить в войну с Японией, не дожидаясь, пока она нападет сама.

Сталин ответил молчанием, что означало для советского посла только одно – несогласие вождя с его предложением.