Рут Вернер - Соня рапортует

Юрген познакомился в БСС (предшественнике Центрального разведывательного управления), с которым приходилось иметь дело его организации, с неким американским старшим лейтенантом Максом. Тому было поручено вербовать немецких эмигрантов для шпионажа в Германии. Их надлежало соответствующим образом подготовить и высадить в Германии на парашютах. Макс попросил Юргена о помощи.

Центр заинтересовался таким использованием немцев в БСС и ответил на запрос; работайте с Максом, но будьте осторожны. Я передала этот ответ Юргену, и он свел меня и Макса с немецким товарищем, который должен был взять на себя все дела, связанные с БСС. Это был Эрих Хеншке из руководства лондонской партийной группы. Я получила от Центра согласие на привлечение его к работе.

Эрих в свое время сражался в Испании, а я знала его еще по КСМГ. В 1928—1929 годах берлинское окружное руководство партии поручило мне организовать Марксистскую рабочую библиотеку. Денег у нас не было. Мы арендовали в Берлине на Гренадирштрассе подвал, где раньше держали голубей, и чтобы разжиться деньгами на аренду, взимали с читателей абонементную плату в размере десять пфеннигов. Книги для библиотеки мы, вооружившись ручной тележкой, собирали у товарищей и в издательствах. Эрих Хеншке, Макс Кахане и Герд Дегенхардт были первыми добровольными помощниками по выдаче книг читателям. О создании библиотеки, которая позднее была присоединена к Марксистской рабочей школе, я рассказываю в книге «Необыкновенная девушка».

Теперь я снова встретилась с Эрихом. Он привык все делать обстоятельно, неторопливо, и принятие решений давалось ему нелегко. Эрих вел себя очень осторожно и неохотно шел на риск, но трусом он не был. Он обладал опытом партийной работы, отличался надежностью и высоким сознанием долга.

С американцем Максом я не встречалась, и он тоже ничего не знал о моем существовании. Макс согласился сделать Эриха своим сотрудником и принял его предложение набрать агентов из числа коммунистов. Они действительно были самыми надежными людьми в антифашистской борьбе. Вообще при правительстве Рузвельта и во время войны с нацистской Германией в военном и разведывательном аппаратах был целый ряд прогрессивно настроенных американцев. Потом положение изменилось. Все нижеследующее я рассказываю со слов Эриха Хеншке, с которым я беседовала в 1968 году и который лучше помнит эти вещи.

Использовать наших товарищей для выполнения такого рода заданий можно было только с согласия немецкого партийного руководства в Англии. Эрих поговорил с Вильгельмом Кёненом. Если Эрих, как это и требовалось, выполнил обет молчания, о моем существовании не было даже упомянуто. Партийное руководство поручило Эриху Хеншке, Гансу Кале и Вильгельму Кёнену составить список подходящих товарищей. Эрих Хеншке на время отошел от партийной работы, чтобы целиком отдаться выполнению этого задания, то есть сотрудничеству с БСС и передаче материалов мне. БСС был предложен ряд товарищей, после того как Эрих снабдил меня их фото и биографиями. Я отправила все это в Центр и получила одобрение. Эти люди знали, что использование их санкционировано Советским Союзом. Кандидатуры двоих из них были отклонены БСС, после чего остались: Адольф, Вальтер, Петер, Пауль Линднер, Вернер Фишер, Курт Грубер, Антон Ру.

Эрих не был штатным сотрудником БСС. Он еженедельно получал по пять английских фунтов на расходы от БСС и еще пять фунтов — от Центра. Фактически же работа с семью товарищами, передача их донесений мне и поддержание связей между ними и БСС на протяжении двух-трех месяцев стоили любой штатной должности.

Вышеназванные товарищи заключили контракт с БСС, им хорошо платили, и их жизнь была застрахована на порядочные суммы. За этим последовало интенсивнее обучение в Англии в течение приблизительно десяти недель. Они осваивали парашютное дело и учились обращаться с «уоки-токи», портативными рациями, своего рода радиотелефоном, которые тогда были еще новинкой. Они вызубрили наизусть цифровой код. Их паспорта, одежда, биографии — все было подготовлено самым тщательным образом. Прыгая с парашютом, они должны были иметь при себе невидимые чернила, пилюли с ядом и небольшой запас особо питательной еды. Сведения обо всем этом я передала в Центр. Директор подтвердил, что наш материал представляет интерес, особенно цифровой код.

Каждый из товарищей должен был в оговоренный день и в определенный момент спрыгнуть с самолета с парашютом в выбранном заранее месте и, приземлившись, первым делом настроить свою портативную рацию. Американский самолет появится над районом выброски и установит с парашютистами связь через эти рации.

БСС дало Эриху задание раздобыть адреса противников нацизма в Германии, с которых наши люди могли бы начать, пока не установят контактов. Для этого Эрих, с согласия Центра, вылетел с Максом на борту американского самолета в Париж; организация «Свободное немецкое движение»[41] была там больше, да и географически Париж ближе к Германии. Назад он привез достаточное количество адресов.

Макс также был заинтересован в прямых связях со «Свободным немецким движением» в Париже. Центр был не против, и Эрих устроил ему такие контакты. В работе с американской шпионской организацией БСС я ни шагу не делала без Центра, поскольку мне было сложно оценивать ситуацию. Полагаю, Центр через своих людей в Париже имел возможность направлять ход событий там.

У меня не было прямого выхода ни на одного из наших парашютистов; связь поддерживалась только через Эриха.

По его воспоминаниям, Адольф прыгал первым или вторым. Тонн Ру и Пауль Линднер совершили свои прыжки с борта одного и того же самолета. Очутившись на земле, они установили связь с американцами и с советскими друзьями. Насколько я знаю, Тони начал со своей сестры, фрау Тредуп, мужественно поддержавшей его. Он закопал свою «уоки-токи», которую, по имеющимся у меня сведениям, позднее, после окончания войны, передал людям из Центра. Тони Ру, скончавшийся несколько лет назад посол ГДР в Румынии, бывший до этого руководителем Управления таможенных пошлин и контроля над товарным обращением, наверняка неукоснительно придерживался разработанной для него легенды.

Выполнив задание, он вернулся в Англию. Его донесения я передала в Центр.

С Тони я лично познакомилась уже в ГДР через общих друзей, мы нередко вместе обедали в правительственной гостинице на Тельман-платц. Но я ни разу не упомянула о том, что наши пути уже пересекались в другое время и при других обстоятельствах.

Петер и Вальтер выбросились с парашютами, вероятно, над Баварией. От Петера донесений поступило немного. Сведения, сообщенные по возвращении Вальтером, были содержательны и интересны.