Братья Нобели - Федор Юрьевич Константинов
За 1881 год дивиденды составили 25 %, а прибыль после амортизации – 164 тысячи рублей. Директора, учредители, акционеры разделили между собой 506 тысяч рублей, «что является приличной суммой», – с чувством гордости повторял Людвиг. Как и на многих других объектах, которыми он талантливо руководил, в Черном городе и Балаханах были открыты избы-читальни и технические школы, а на промыслах построены жилые дома и созданы комфортные условия для отдыха рабочих. Но об этом ниже.
Ко времени своей очередной поездки в Баку и Царицын Людвиг взял (зимой 1882 года) кредит в размере одного миллиона рублей с процентной ставкой на два процента выше дисконтной, выданный ему купцом первой гильдии, известным банкиром Горацием Гинцбургом. В качестве гарантии были заложены нефтяные акции на такую же сумму. В случае, если кредит не будет погашен к 1 апреля 1883 года, Гинцбург имел право выкупить акции, чего Людвиг, разумеется, хотел избежать, не желая впускать посторонних акционеров.
Ранее неоднократную помощь товариществу оказывал Альфред Нобель, еще в 1881 году предоставивший полмиллиона шведских крон аванса верфи Мутала на строительство новых танкеров. Летом 1882 года он по собственной инициативе перевел товариществу крупную сумму через Банк Франции (Banque de France) и Лионское кредитное общество (Credit Lyonnais). Несмотря на столь ощутимую финансовую поддержку Альфреда, дефицит капитала «Бранобеля» достиг, по его словам, «крещендо», что привело к новым вызовам и кризисным ситуациям уже в январе 1883 года.
Неустойчивое положение бакинской компании Альфред считал «достаточно серьезным» для беспокойства, и в начале того же года он одолжил «Бранобелю» еще один миллион рублей. «Возможно, я слишком сгущаю краски; но если вы, столь скоро после поступления нового капитала, пребываете в некотором затруднении, то что можно ожидать в течение оставшегося года, когда впереди одни расходы и никаких доходов?»
Его обеспокоенность происходящим была столь сильна, что в феврале 1883 года он поехал в Петербург с целью обсудить с Людвигом стратегию развития компании. Это было первое посещение Альфредом российской столицы за 12 лет. Визит ознаменовался пламенными спорами братьев, с самого начала представлявших два разных подхода к ведению крупного бизнеса. Альфред был предпринимателем, капиталистом, привыкшим управлять год от года растущими в капитализации международными предприятиями. Людвиг был по складу производственником, «хозяином» завода, который предпочитал сохранить дело в руках семьи и своей команды, считая, что спекуляциями на фондовом рынке и игрой на бирже должны заниматься «те, кто не годится для чего-нибудь по-настоящему полезного». Да и характеры у братьев были тоже разные: прирожденный пессимист Альфред по любому поводу и без любил сгущать краски, в то время как Людвиг во всех проблемах видел возможности и вдохновлялся новыми вызовами и трудностями.
«…в Петербурге я нашел финансовое положение довольно запутанным, почти угрожающим, несмотря на огромные ресурсы Людвига, – с печалью сообщал Альфред Роберту. – Видимо, вы строились слишком быстро, не учитывая потребности в огромных оборотных капиталах для дела, которое первые семь месяцев в году только ест и ничего не приносит».
Размахивая кулаками и экономическими расчетами перед глазами Людвига в Петербурге, Альфред заставил брата «вычеркнуть» из бюджета на 1883 год проекты, которые, по его мнению, можно было отложить на потом (это касалось проектов постройки школы, клуба, новых жилых домов и парка, прокладки трубопровода для пресной воды и т. п.). По мнению Альфреда, отсрочка была необходима для консолидации позиций компании. «Я внушил всем им здоровый страх перед бюджетным дефицитом, – с победным ощущением своей правоты сообщал Альфред Роберту, – и теперь Людвиг вычеркнул целый ряд новых сооружений, которые уже начаты, но вполне могут подождать до следующего года».
Критикуя методы управления товариществом, Альфред, «несмотря на малые или большие тучи, которым вскоре надлежало рассеяться», не мог не отдать брату должное восхищение громадной работой, которую Людвиг проделал за прошедшие годы. «Поистине гигантская работа, 99 процентов бремени которой лежало на тебе, и выполненная точно и последовательно в соответствии с великим планом и без малейшей нерадивости». Повторим, что Альфред в ходе переговоров ставил брату в укор только отсутствие или неполноту финансовой грамотности, не подвергая ни малейшему сомнению его исключительные знания и опыт в производственных процессах.
Людвиг согласился сократить бюджет «Бранобеля» на 1883 год, а Альфред в качестве еще одного доброго жеста воли, спасая компанию, выставил долговое обязательство в размере четырех миллионов франков до истечения года, в дополнение к уже выплаченному миллиону. Процентная ставка, которую он выставил «Бранобелю», была такой же, как и та, которую Альфред сам платил в Париже по собственным займам по делам динамита.
О том, что Людвиг признавал разумными и своевременными предложения брата, свидетельствует такое его письмо. «Твое предложение о выставлении столь большого кредита я воспринимаю не только как доказательство твоей искренней дружбы и выражение твоей доброй воли, но и как доказательство того, что у тебя образовалось более четкое и правильное представление о положении. Не могу выразить, сколь много радости мне доставляет это».
Существенную поддержку оказал также Российский государственный банк, предоставивший в апреле 1883 года кредит под залог акций и облигаций «Бранобеля». В мае Людвиг проинформировал Альфреда, что продолжает работать по новому урезанному плану. Он на самом деле отложил постройку нескольких новых зданий, и проблема дефицита в деньгах самоустранилась. В июне Альфред был избран в правление «Бранобеля» в качестве одного из директоров.
Вроде бы примирение братьев состоялось, и в деловых отношениях наступил определенный штиль, но новый всплеск непонимания возник в Лондоне в ноябре 1883 года. Любопытно, что в дальнейшем, после еще одного повода для обид, возникшего между братьями, Альфред в письме Роберту сообщит, что больше не желает иметь деловых отношений со своими родственниками: «Отныне целью моей будет чистая объективность, и я предлагаю вести дела между нами так, словно мы совершенно чужие друг другу. Таким образом, возможно будет избежать напряженных и неприятных отношений. Иначе мы оба [Альфред и Людвиг] считаем, что мы правы. Проще всего было бы переписать все мои требования на моего банкира, переместив все расчеты из сферы эмоций в деловую сферу. Твоя компания желает, чтобы я продлил предоставленную ссуду. Ответ мой прост: с полной гарантией – да, без гарантии – нет».
Роберт в ответном письме на имя Альфреда просил братьев примириться, благородно советуя: «Смени гнев на милость и не сердись слишком на Людвига.
