Куриный бульон для души. Чудо любви. 101 история о надежде, родственных душах и магии чувств - Эми Ньюмарк

Никакие доводы не могли убедить его в обратном. Поп загрузил машину, запер домик у озера и пришел на обед. Пора было прощаться на зиму. Мы были очень встревожены. Что, если в пути у него случится сердечный приступ или какой-то несчастный случай?

– Позвони нам по дороге, хорошо? – улыбалась я, скрывая волнение.

– Если у меня есть долларовая купюра, я могу сделать все что угодно, – сказал он, тряся перед нами воображаемой купюрой. В его сознании времен Великой депрессии доллар все еще был сильным средством убеждения.

Следующая весточка пришла из Техаса – штата, которого не было ни в одном из его предыдущих маршрутов на юг. Когда Поп позвонил, у меня отвисла челюсть.

– Но это же безумие! – выпалила я.

– Хе-хе, – ответил он со своей озорной усмешкой

– Поп, что ты сделал?

Оказывается, он появился у парадной двери своей новой возлюбленной, Мэри, и предъявил на нее права. Вот так просто. Он не хотел принимать «нет» в качестве ответа. Хихикая и не веря самой себе, она собрала вещи, попрощалась с дочерью и уехала с Попом во Флориду.

Два года спустя Поп и Мэри поженились. Церемония происходила в нашей гостиной. Они прожили вместе восемь лет – это были лучшие годы в его жизни. Последнее, что он сказал, умирая на больничной койке и держа ее руку, было:

– Я люблю тебя.

А потом этого воришки, любителя «малышни» и странствующего любовника, не стало. Нам очень не хватает нашего сумасшедшего старика.

Сюзан Сандвалл

Партнеры по вальсу навсегда

Смотреть, как мы танцуем, – значит слышать, как говорят наши сердца.

Индийская пословица

16 января 2016 года

Роликовый каток «Террэйс», старую достопримечательность Торонто, снесли в 1989 году. До этого, в течение десяти лет, я регулярно каталась там и теперь, как и все вокруг, скорбела о закрытии катка, словно о потере близкого друга. Более того, я состояла в группе, посвященной «Террэйс», в соцсетях.

Однажды мы обсуждали музыку, которая когда-то играла на катке, в частности – старые вальсы. Я разместила ссылку на свой любимый – Les Bicyclettes de Belsize в исполнении Энгельберта Хампердинка и сама не заметила, как погрузилась в воспоминания. Мы танцевали этот вальс с Брюсом. И в эту минуту от Брюса пришло сообщение! Он написал просто: «Вальсирую с Джанет…»

Я вздохнула и осторожно ответила: «Вальсирую с Брюсом… Я все еще чувствую это…» Мои собственные слова прозвучали словно шепот. «С закрытыми глазами, слушая музыку… – подхватил он. – Я ощущаю твое теплое дыхание на своей шее…»

Меня словно ударило молнией. Задыхаясь, я отодвинула стул и закричала:

– ЧТО? Что это? Говорят, молния никогда не бьет дважды в одно и то же место, но… только что это случилось.

27 февраля 1979 года

Подруга уговорила меня пойти покататься на роликах. Услышав звуки вальса, я порадовалась, что пришла. Мой пятилетний брак недавно распался, и теперь я была предоставлена сама себе. Мне было двадцать восемь.

Мы стояли около закусочной, когда это случилось. Какой-то парень промелькнул мимо нас, наши глаза встретились на долю секунды – и тут же ударила молния.

– Что это было? – спросила подруга.

– Я не знаю, – неуверенно ответила я.

– Ты его знаешь?

– Нет, никогда раньше его не видела.

Он катался для меня остаток вечера, и я знала это. Когда он рассекал по катку, я думала, что он – самый красивый парень, которого я когда-либо встречала.

Незадолго до полуночи диджей объявил о последнем катании под луной только для пар. Парень наконец подошел ко мне:

– Привет, я Брюс. Хочешь покататься?

Взяв его за руку, я ответила:

– Долго же ты собирался.

Мы влюбились друг в друга. Быстро, сильно, безоговорочно. Он катался на роликах с детства – «Террэйс» был его царством. И он великолепно танцевал вальс.

Я стала приходить на каток пораньше – в половине седьмого начинались занятия. Вскоре он научил меня танцевать вальс, и это было волшебно. Огни гасли, и тогда он вместе с Элвисом напевал мне на ухо:

– Мудрецы говорят… спешат лишь дураки.

Это было такое блаженство, подобного которому я никогда не испытывала. На нас все смотрели, мы были прекрасны и безумно влюблены друг в друга.

В мае мы провели неделю в Ванкувере. Катались на роликах по девятикилометровой дорожке вдоль набережной, наслаждаясь лучами весеннего солнца и танцуя, если появлялось настроение. Мы отправились в Саншайн-Кост, а оттуда – в Халф Мун Бэй, где остановились в замечательной гостинице. Это было похоже на медовый месяц, и мы старались не обращать внимания на глубокие раны, которые каждый из нас носил в своем сердце. Я уже не горевала о потере брака, но к Рождеству внезапно вновь погрузилась в черную депрессию. Что до Брюса, то в свои двадцать два он находился на другом жизненном этапе и тащил за собой целый вагон невидимых демонов.

Проходили месяцы, наша страсть друг к другу не ослабевала, хотя нам обоим было трудно. В конце концов я все же обратилась за помощью к психологу.

Все полностью развалилось весной 1981 года. Мое сердце было разбито – я была уверена, что никогда больше не буду прежней.

В сентябре я уехала в Ванкувер залечивать раны. А вернувшись домой на Рождество, узнала, что Брюс помолвлен. В следующем году он женился и переехал за пределы Торонто. Я же заполняла свою жизнь новыми отношениями и испытаниями. Время от времени Брюс звонил мне.

В начале 1990-х годов у него начались припадки. Причина была неясна. Когда он сказал мне, что ему предстоит операция на головном мозге, я пришла в ужас. Теперь у Брюса была нарушена как долговременная, так и кратковременная память. Хуже всего было то, что припадки продолжали преследовать его. Однако Брюс помнил всех, кого любил. Свою семью, своих детей… И еще он помнил меня. Время от времени я получала от него весточки, но с годами звонки становились все реже и в конце концов прекратились.

В 2007 году мы обменялись парой фраз в соцсетях. Написали друг другу в 2009-м, когда умер мой отец, – тогда же выяснилось, что Брюс уже некоторое время живет один со своими двумя детьми.

16 января 2016 года

«Иногда мне бывает трудно вспомнить, что я делал до обеда, – писал