Неизвестен Автор - За чистое небо (Сборник)

24 июня 1945 года летчики 15-го гвардейского штурмового авиационного полка - Герои Советского Союза в составе сводного полка 3-го Белорусского фронта торжественно прошли на параде Победы по Красной площади мимо мавзолея Ленина.

Вместе со всеми в строю фронтовиков шагал Алексей Дерябин.

Шел один из рядовых тружеников войны - летчик-штурмовик, совершивший 183 боевых вылета, Герой Советского Союза, кавалер Золотой Звезды, ордена Ленина, трех орденов Красного Знамени, двух - Отечественной войны, двух Красной Звезды, двенадцати медалей.

Шли годы. С небом пришлось расстаться. Но, распрощавшись с небом, Алексей Дерябин не распрощался с авиацией. Вот уже около двух десятков лет он работает на одном из предприятий Ленинграда. Принимает активное участие в работе партийной и профсоюзной организаций. Квалифицированный специалист, добросовестный труженик, хороший товарищ, принципиальный коммунист, Алексей Никитович Дерябин пользуется уважением всего коллектива предприятия.

Он по-прежнему в строю.

Да и все они из 15-го гвардейского штурмового - в строю. Кто в трудовом, а кто до сих пор в армейском. Вот как генерал-лейтенант авиации дважды Герой Советского Союза Владимир Авраамович Алексенко. Как Николай Иванович Свитенко. Тоже генерал. Тоже Герой.

...Алексей Никитович машинально взглянул на часы. Стрелки приближались к одиннадцати.

- Игорь, сынок, давай-ка переключимся на первую программу. В одиннадцать передают новости. Может, еще раз митинг покажут.

А. Муравлев

Крылья мужества

В авиации навсегда

"В авиационных частях Ленинградского фронта воспитались такие мастера... сокрушительных штурмовок, как Паршин, Манохин, Мыльников, Плешаков, Глущенко, Арчаков и многие другие. На боевом счету ленинградских летчиков... 5046 самолетов врага, сбитых в воздухе, и свыше 800 уничтоженных на земле..." (Газета "На страже Родины" от 20.08.1944 г.)

Осенью 1943 года на командный пункт 999-го штурмового авиационного полка прибыл молодой летчик.

- Товарищ майор! - доложил он командиру полка Александру Ивановичу Горохову, - лейтенант Арчаков прибыл в ваше распоряжение, - а потом уж совсем не по-уставному добавил: - Руки чешутся: бить фашистов хочу!

Командир окинул летчика быстрым взглядом. Улыбнулся, невольно подумал про себя: "Орел парень! И силой, видать, бог не обидел - на пятерых хватит".

Потом подошел, поздоровался за руку и сдержанно сказал:

- Что в бой рветесь - это похвально. А для драки с фашистами возможностей и простора у нас достаточно. Только ведь для этого одной злости маловато.

- Знаю, товарищ майор. Умение, навыки, опыт. Пока нет, но все это будет, - уверенно отчеканил Арчаков.

- Пойдемте-ка потолкуем, - предложил командир, направляясь к выходу.

Они присели на скамейку около врытой в землю бочки с водой. Закурили, не торопясь сделали по нескольку затяжек, помолчали немного, затем молодой летчик поведал командиру о своей жизни. Рассказал о родном селе, что раскинулось по живописным берегам реки Прони на Рязанщине, о том, как пас скот у кулаков, как, с трудом ворочая тяжелую двухсошниковую соху своими еще не окрепшими мальчишечьими руками, плакал горькими слезами от недетской усталости.

Майор Горохов слушал, курил, покачивал головой.

- Да, видать, жизнь у вас сладкой не была.

- Когда сравнялось шестнадцать, - продолжал Арчаков, - ушел в отхожие промыслы с артелью стекольщиков. Исходил всю Рязанскую, Тульскую и Московскую земли. Потом надоело это бродяжничество, поступил в ФЗУ. Учился на строителя. А тут у нас открыли аэроклуб. Заинтересовался авиацией. Приняли. Учился охотно. Все мне нравилось: и самолеты, и аэродром, и книги по авиации, и полеты, особенно когда сам стал летать. Все выходило вроде бы хорошо, и жизнь моя совсем повеселела. Окончил аэроклуб, - оставили работать инструктором. "Ну, - думаю про себя, - силен ты, Колька, не только на земле, но и в воздухе". Это, значит, заносить меня стало. И занесло - не удержался в аэроклубе.

- Что ж так?

- На речном пляже загорающих разогнал: пикировал на них и на бреющем колесами траву стриг. Выгнали из аэроклуба, товарищ майор.

- И правильно сделали.

- Конечно. Хорошо еще, что под суд не отдали.

- Самокритичен. Ну, а как же дальше?

- Пошел на хозяйственную работу. И здесь вроде бы дела пошли: был сначала заведующим столовой, потом директором районного ресторана. Понравилось. Отслужил в армии и опять в ресторан. Так и держался за директорский стул.

- И долго восседал на нем? - спросил, улыбаясь, командир.

- До самой войны. Как началась она, всю душу во мне перевернуло: добровольно пошел на фронт, рядовым. К тому времени мне уже стукнуло двадцать восемь... В армии дела у меня тоже пошли. Поручили вести политработу среди солдат. Вскоре послали в полковую школу пропагандистов. Там вступил в партию, а в ноябре сорок второго направили в Московское военно-политическое училище. Учился усердно. После окончания училища назначили замполитом. В феврале сорок третьего это было. Наша противотанковая батарея находилась тогда на Ленинградском фронте в районе Красного Бора.

- А как же авиация? - спросил командир. - Как удалось вернуться?

- Мечтал летать. Даже когда в ресторане директорствовал. Как увижу в небе самолет, сердце замирает. Уже тогда пытался вернуться, но не получилось. А когда война началась, писал в разные инстанции, просил перевести в авиацию - отказывали. Написал наркому обороны...

- Молодец, хвалю.

- В июне этого года откомандировали в запасной учебно-тренировочный полк. Научился летать на штурмовиках и вот - к вам. Теперь в авиации навсегда.

- Ну, что ж повоюем. Пойдете в первую эскадрилью. Там боевые толковые летчики.

- Есть, в первую эскадрилью! - радостно ответил Арчаков.

Так стал Николай Арчаков летчиком-штурмовиком.

Огонь по батареям

Январь 1944 года. Под Ленинградом шли бои местного значения. Ленинградский и Волховский фронты готовились к решающему сражению за окончательное освобождение города от вражеской блокады. Войска получали пополнение, новое вооружение и технику, занимались боевой подготовкой. Все говорило о том, что наступление приближается.

И вот наступило утро 14 января. После мощной артиллерийской подготовки с Ораниенбаумского плацдарма перешла в наступление 2-я ударная армия, потом ударила по врагу 59-я армия Волховского фронта, а на следующий день из района Пулкова пошла вперед 42-я армия. Войска Ленинградского и Волховского фронтов начали операцию по полному снятию вражеской блокады города.

277-я штурмовая авиационная дивизия полковника Ф. С. Хатминского тремя группами поддерживала 42-ю армию. На пятый день наступления 48 ее самолетов штурмовали передний край противника. В составе одной из этих групп был и Николай Арчаков.