Кавказские Дни. Парижские Дни. - Ум-эль Бану Мирза кызы Асадуллаева
- Мой друг не хочет, чтобы я жила дома и занималась хозяйством. Как же заниматься любовью, если устаешь от домашних дел? Ты меня понимаешь?.. - откровенничала со мной Альбертин.
Я очень хорошо понимала ее.
- Вот поэтому я и живу в гостинице. Он не желает видеть меня на кухне, на рынке. А мне-то что? Платит-то он сам!
По словам и жестам было видно, что такая жизнь вполне ее устраивает. Я даже завидовала: какой у нее внимательный и заботливый друг!
У Альбертин был весьма ограниченный словарный запас. «Да, да», - без конца и без надобности повторяла она. Это была милая простушка. Наверное, именно это качество привлекало и ее друга, который щедро одаривал свою пассию.
Однажды я побывала в гостях у Альбертин и убедилась в том, что ее условия гораздо лучше моих. Она снимала номер полулюкс в гостинице и очень гордилась удобной ванной комнатой. Альбертин заказала для нас по телефону чай и сладости. Она сказала, что всегда заказывает еду в номер, ей лень спускаться в ресторан. Да и ее друг не хочет сталкиваться там со своими знакомыми. Признаю, что я позавидовала Альбертин, вспомнив свою необогреваемую лачугу на седьмом этаже, куда я тащусь по бесконечной лестнице. Разве сравнить наши удобства?
Немного погодя в комнату Альбертин пришел ее массажист. Девушка с ловкостью манекенщицы разделась и легла на кровать. Мужчина - массажист, тяжело дыша, начал массировать ее тело. Я вспомнила давнюю картину детства, когда моя бабушка, грузная и малоподвижная женщина, ложилась в постель и звала нас, своих внуков, помять ей спину. Мы, мальчики и девочки, человек шесть-семь, разувались и весело запрыгивали на кровать, а потом забирались на широченную бабушкину спину и топтали ее что есть мочи. Бабушка пыхтела от боли и удовольствия, а мы прыгали, как маленькие дикари. Бабушка начинала покрикивать, если наш «массаж» становился слишком уж болезненным.
Два вида массажа - два разных мира. День вчерашний и день сегодняшний. Слыша вздохи Альбертин, я переносилась из одного мира в другой, сравнивая их. Разве сравнить стройное тело Альбертин с огромным телом бабушки? Я не хотела вспоминать бабушку, боясь быть когда-нибудь на нее похожей. Не хотелось получать такое наследство.
Альбертин дружила со мной, но никогда не говорила о моей внешности. Наверное, сочувствовала моей непривлекательности. Она старалась помочь мне улучшить свой облик. Даже подарила шкатулку с украшениями. Неужели это могло превратить меня в парижанку? Так, при помощи Альбертин я стала выглядеть лет на десять старше, теряя свой непорочный вид. Кому он нужен в Париже? Альбертин, узнав о моей личной жизни, заявила, что молодой женщине негоже быть одной, без друга. Необходимо завести любовника. Молодого или старого - не имеет значения.
- Куда это годится? Так и будешь жить одна? Я скажу своему другу, и он обязательно найдет тебе кого-нибудь. У него много знакомых на бирже, - предложила мне свои услуги Альбертин.
Я стала просить ее не делать этого. Вероятно, Альбертин решила, что я не хочу «легких» отношений с мужчинами, но серьезных мужчин найти очень трудно. Будь я даже красавицей, эта задача была бы не из легких. Мои понятия о любви по-прежнему стары и нелепы: любовь по расчету я не воспринимала. Когда я сказала Альбертин, что предпочитаю чистую, бескорыстную любовь, она стала возмущаться: «Ну и дура!» Она считала, что Бог создал мужчин с единственной целью - тратить деньги на женщин. И чем больше, тем лучше! Но мужчины часто скупы, а этого допускать никак нельзя. Надо напоминать об их обязанностях и даже заставлять.
- Неужели не понимаешь? Ты сумасшедшая? Что же станет с нами, если такие барышни, как ты, будут соглашаться на «бесплатную» любовь? - сердилась Альбертин. А потом, чуть успокоившись, добавляла. - Слушай, мужчина - это клиент. Если ничего не попросишь, ничего и не получишь. Попользуется тобой и исчезнет. Нет, этого допускать нельзя..
Мы часто вели беседы о мужской психологии. Для таких девушек, мужчины, деньги и развлечение - самое главное. И эти три понятия взаимосвязаны. Ведя разговоры о мужчинах, девушки начинали спорить, шуметь и буянить. И тогда вмешивалась мадам Бланш. Нелегко ей было контролировать двадцать молодых, здоровых, плохо воспитанных девиц!
Девушки, которым удавалось заполучить «серьезного и богатого друга», жили в благополучии и старались оправдать свое счастье. Нелегко оно им доставалось! Одинокие или плохообеспеченные завидовали более удачливым, подсчитывали стоимость их украшений и нарядов. Но все мечтали об одном: выйти замуж, надеть обручальное кольцо, венчаться в церкви! Даже самые легкомысленные жили мечтой о свадебном торжестве. В глубине души об этом мечтали даже имеющие богатых любовников. Брак привлекал всех. Времена безбрачных союзов были впереди.
Девушки из дома моделей были малокультурными, легкомысленными, беспечными. И это не мешало им жить. Они не читали книг, считали это безумием. Но с легкостью ввязывались во всякие истории под знаком «мужчина - секс - деньги». Однажды невероятно красивая и стройная Люсет сказала мне: «Луи XIX построил дворец Гран-Пале для того, чтоб заниматься там любовью со своими красотками». Она была в этом абсолютно уверена! И считала, что я, иностранка, должна восторгаться таким образцом «высокой нравственности». Другие девушки не возразили ей и были даже солидарны.
Низкий уровень культуры и другие недостатки, преобладавшие здесь, не мешали мне и не коробили, как думали многие. Ведь я пришла сюда с определенной целью: заработать свой хлеб. Кроме того, я часто ходила к «Жозезу», а там было совсем другое общество, которое давало мне возможность расширить свой кругозор.
Даже прожив в Париже год, я не могла забыть тягот своей страны, объятой революцией, поэтому торжественность дома мод Ворт
