Жаклин Паскарль - Когда я была принцессой, или Четырнадцатилетняя война за детей

Шли часы, я ходила и раскачивалась, стараясь ускорить ход родов. Потом позвонила Шахире в Малайзию.

– Мама! Ты уже родила? – вскрикнула она, не дав мне даже поздороваться. Она тут же отбросила свои дела и потребовала рассказать, как я себя чувствую. Удивительные эмоции наполнили меня, когда я слушала, как дочь по телефону уговаривает меня поскорее родить ей брата.

С детьми не всегда получается так, как ты планируешь. Вот и с Лизандром произошло то же самое. Я инстинктивно почувствовала, что с родами не все в порядке. Боли усиливались, но все равно не шли ни в какое сравнение с настоящими болями при родах. Схватки длились уже двенадцать часов, интервал между ними теперь составлял девяносто секунд, а я все еще могла разговаривать, шутить и даже прогуливаться. К тому времени я уже должна бы лишиться дара речи от боли и приближаться к потугам, но внутри у меня что-то не заладилось.

Врач осмотрел меня, и новости оказались нерадостными. Ребенок запрокинул голову назад и уперся ею в кость над родовым каналом. Его сердцебиение по-прежнему было сильным, но мое сердце стало проявлять признаки усталости. Рожать самой при таком странном положении головы и слабости сердца не представлялось возможным. Мне собирались делать кесарево сечение, то, чего я боялась больше всего на свете.

Не прошло и двадцати минут, как я уже лежала в операционной, не чувствуя своего тела от поясницы до пальцев ног. Я лишь ощущала, как меня раскачивают и тянут из утробы сына. Билл сидел возле моего левого плеча, по его лбу стекал пот. Я знала, что он волнуется, и боялась, что он упадет в обморок, увидев столько крови. Но тут появился Лизандр Антонио, и Билл растворился в эмоциях. Это произошло 21 апреля в 21.21.

Билл перерезал пуповину, и мне дали возможность поцеловать маленький лобик Лизандра, который разразился басовитым воплем.

Меня окатило волной хмельной радости, и я расплакалась. Я все еще находилась в дурмане от наркоза и обезболивающих, но потом мир сжался в горошинку. У меня началось кровотечение.

Билла унесли из операционной вместе с Лизандром, и хирурги вновь принялись за работу.

Два часа спустя, заштопанная и по глаза накачанная морфином, я впервые взяла Лизандра на руки и смогла его рассмотреть. Билл не отходил от кровати, потому что я не могла удержать ребенка без его помощи. Мальчик родился потрясающе красивым и просто огромным!

Лизандр стал самым крупным из рожденных мной детей: 3 килограмма 900 граммов и 62 сантиметра ростом! Помню, я тогда подумала, что нам уже пора откладывать деньги на обувь нестандартно большого размера. Узнав, что его голова 37,5 сантиметра в окружности, я почувствовала радость и благодарность за кесарево.

У Лизандра были ярко-синие глаза, светлые волосы и удивительно длинные пальцы на руках и ногах. Он с жадностью припал к груди и довольно урчал, засыпая.

Билл протянул мне телефон и сказал, что на проводе Шахира, которой он позвонил, чтобы поделиться новостями. У нас получился очень эмоциональный разговор. Одурманенная лекарствами, я была так счастлива, что могла только плакать. В тысячах километров от меня со мной вместе плакала моя дочь, а я вспоминала счастье, подаренное мне при рождении каждого из моих удивительных детей. Я лишь надеялась, что вскоре смогу познакомить их друг с другом.

Глава 30

Взлеты и падения

Теперь моя жизнь была наполнена счастьем. Я с головой окунулась в радости материнства, воспитывая двух маленьких детей. Верити и Зан горячо любили друг друга, конечно не считая тех моментов, когда ссорились, как делают все братья и сестры.

Верити начала ходить в детский сад и была от него в восторге. Лизандр превратился в жизнерадостного, спокойного крепыша со светлыми кудряшками и блестящими голубыми глазами. Верити при малейшей возможности садилась рисовать и могла провести за этим занятием весь день, и оба малыша всегда были готовы слушать, когда им читали.

Иногда я ловила себя на мысли, что мир стал меняться к лучшему, только когда я снова получила возможность растить детей. Наконец-то моя жизнь наполнилась покоем и любовью.

Дети подрастали, и я стала писать статьи для журналов. Постепенно начала принимать постоянное участие в работе австралийского Отдела иностранных дел и торговли, выступая в качестве консультанта. Я учила дипломатов с сочувствием обращаться с пострадавшими людьми, например с оставленными родителями, обратившимися к ним за помощью. Мне показалось удивительным то, что несколько лет назад я выполняла похожую работу для Вашингтона. Австралия весьма неспешна на перемены, но в моем случае благодаря работе в АОИДТ я поняла, что ветер перемен сдувает с него пыль косности и несговорчивости. И тогда я стала гордиться своей причастностью к работе этого отдела и произошедшими в нем переменами.

В то время я лишь изредка появлялась в сфере помощи похищенным детям. Я поняла, что перегорела, но испытывала глубочайшее чувство удовлетворения от того, что за эти годы Европейский Союз, Управление министра юстиции Австралии, Ведомство британского лорд-канцлера, Гонконгская юридическая ассоциация и американские судьи, специализирующиеся в семейном праве, учли мои рекомендации. И теперь к этим организациям присоединился и АОИДТ.

Билл тоже сильно изменился. Он отошел от должности топ-менеджера многонациональной телекоммуникационной фирмы и, обладая уже ученой степенью, вернулся в университет, чтобы продолжить свои исследования. В то же время он исполнил свою мечту и организовал собственную фирму в любимой отрасли – строительстве. Он не упускал из виду развитие новых технологий и оказывал консультации крупным фирмам.

Мы решили, что нашей растущей семье нужно больше места, к тому же мы не отказывались от мысли, что Аддин и Шахира могут приехать к нам с визитом. И Билл занялся перестройкой дома, стоявшего по соседству с нашим. Был надстроен еще один этаж, и одноэтажный викторианский дом с террасами превратился в светлый просторный современный дом с четырьмя спальнями. Он сам занимался им, а в 2005 году нанял бригаду. А я готовила для них всех обеды. Мой удивительный свекор в возрасте за семьдесят настоял на активном участии в этой стройке. Его внуки, Верити и Лизандр, обожали своего деда и наслаждались его обществом.

Я скучала по работе по оказанию гуманитарной помощи, но переноситься в зону стихийных бедствий или гуманитарных катастроф в мановение ока, когда у тебя есть семья, особенно с маленькими детьми, не представлялось мне возможным. После цунами в юго-восточной Азии я занималась привлечением средств в фонд «Кеа» и была рада тому, что могу внести и свой маленький вклад в благое дело. Я надеюсь, что мои дети, узнав о моей благотворительной деятельности, станут гордиться своей матерью.