Николай Миклухо-Маклай - Путешествие на берег Маклая

Эти последние представляют большие сараеобразные здания гораздо больше и выше остальных, они обыкновенно не имеют передней и задней стены, очень часто даже и боковых стен, и состоят тогда из одной только высокой крыши, стоящей на столбах. Под этой крышею устроены нары для сидения, хранится посуда для обществ[енных] праздн[еств], оружие и т. п.

Таких общественных сборных мест было в Бонгу 5 или 6. Каждая площадка почти имела таковой. Меня сперва заставили по порядку обойти все эти сараи. В каждой ожидала меня группа папуасов, и в каждой оставлял я полоски пестрого катуна для женщин, табак и гвозди для мужчин и шел далее, скорее, не шел, а следовал далее, потому что мне один папуас указывал путь, так как, не желая показать мне своих женщин, папуасы попрятали их в несколько хижин и боялись, чтобы я даже не проходил около них.

Деревня была очень значительна, хижины стояли под кок[осовыми] пальмами и бананами. Хижины расположены вокруг небольших площадок; одна из них была больше, в середине был устроен длинный очаг из камней, и мне сказали, что здесь жарят свиней и пляшут, когда приезжают гости. Наконец, мне дали отдохнуть, и я уселся на нарах большого общественного сарая и, раздав все свои подарки, мог спокойно отвечать на все просьбы словом «арен» (нет, не имею). – Сарай, в котором я сидел, окруженный 40 или более папуасами, представлял род коридора (так как передней и задней стены не имелось) шагов 8 ширины и шагов 14 длины и в средине футов 20 высоты.

Крыша только на 1 фут не доходила до земли, поддерживалась в середине 3 толстыми столбами, и, кроме того, по сторонам были вбиты несколько столбов в 1 м высоты, которые поддерживали нары, несли на себе также тяжесть крыши. Крыша, выгнутая наружу, была капитально и красиво сделана, представляя изнутри частую аккуратную решетку. Можно положиться на нее, что устоит от любого ливня и что продержится много десятков лет.

Над нарами было повешено разное оружие, плоды, посуда глиняная и деревянная стояла на полках; все солидно, довольно удобно и опрятно. Отдохнув, я направился далее поискать, не найду ли что интересное; между тем, один из папуасов и В. принимали обратные подарки туземцев для [меня]: сладкий картофель, сушеную рыбу, кокосы, тростник, бананы.

У одного большого сарая верхняя часть задней стены, состоящая из коры, была разрисована белою, черною и красною краскою. – Шел дождь, и я не мог срисовать этих первобытных портретов рыб, солнца, кажется, людей и т. п. – Под другим я, наконец, нашел несколько идолов, которые уже не раз искал по деревням. Самый большой из них (фут. 8) стоял среди сарая около нар. Другой (фут. 5) – около входа, 3-й валялся, как очень древний, на земле.

Я расположился рисовать и снял копии с 3-х, разговаривая с папуасами, которые расспрашивали, есть ли таковые «телумы» (идолы) в России, как они называются etc., etc. В длину сарая, но укрепленное довольно высоко, так что я не мог удобно рассмотреть его, висело целое бревно, состоящее из целого ряда человекоподобных фигур, но папуасы не захотели трогать его с места. Этот сарай был не иначе других и не представлял, кроме идолов, ничего особенного, что бы подало право считать его храмом, как описанные здания в Доре и Гумбольдт-бай. – Я вынул свой нож, лакомый кусок для каждого, и обещал его за маленький телум. Мне принесли обгорелый и сломанный. Я не взял его, ожидая, что получу больший.

Солнце, выглянувшее после дождя, показывало уже 5 часов, было половина второго, когда я приехал в Бонгу. Я направился к шлюпке, сопровождаемый рукопожатиями и возгласами «Э-ме-ме». В пироге пристал к шлюпке, вернулся к 6 часам домой. Когда вынуты были из шлюпки кокосы, картофель и т. п., В., ожидавший целый груз съестных припасов, был очень разочарован поездкою. «Женщин не показывают и мало дают, да и то кокосы старые и рыба так жестка, как дерево», – ворчал он, принимаясь доваривать бобы к обеду, которые не доварились до половины восьмого, когда я решил обедать. Так встретил я русский НГ [новый год] 1872 в Н. Гвинее.

115 Д. 14 янв. Вскр. 7[?] ч. веч. Ночью и утром был дождь; так как у В. снова лихорадка, то пришлось мне стряпать, а теперь я только что вычерпывал воду из шлюпки – набралось 32 полных ведра, немалая работа наполнить их и вылить за борт, притом, входя и выходя из шлюпки, почти что приходится плыть. – За этой и т. п. работой так устаешь, что очень ясно сознаешь, что для рода человека и его развития вполне необходимо деление труда или… entsage allem und werde froh! что тоже более чем справедливо. —

116 Д. 15 янв. Пнд. – 117 Д. 16 янв. Вт. – Сегодня ночью была сильная гроза, и ветер (S и SW порывами) оч[ень] силен. Лес кругом выл и стонал от его напора, по временам слышался треск ломающихся деревьев, и я думал, что наша крыша слетит в море. Несмотря на бурю, спалось особенно хорошо, в такие ночи почти что нет комаров, как около 1 час. я был разбужен страшным треском и тяжелым падением. Что-то также посыпалось на нашу крышу.

Я выглянул за дверь, темь – ничего не видать, и, предположив, что большая лиана над домом, наконец, свалилась, снова заснул. Утром шум сильного прибоя разбудил меня, и, желая удостовериться, цела ли шлюпка, – вышел. Было 5 час. – начинало светать, и в полумраке я разглядел, что дорога перед моим крыльцом загорожена громадною черною массою выше роста человеческого – оказалось, что большое дерево было сломано ночью ветром и упало перед самою хижиною. Когда здесь падает дерево, то оно не валится, а влечет за собою массу лиан и других паразитных растений. Пришлось топором прочистить себе коридор, чтобы пробраться через зелень.

Так как у В. лихорадка, пришлось отправиться за водой, разложить костер и сварить чай, потом очистить немного места от сломанных ветвей, что[бы] свободно можно было ходить в дом и вниз к ручью. Затем – метеорологические наблюдения и дать лекарство В. Около 7 ½ час. я принялся, наконец, за свою работу, мозг одной птицы, который представлял некот[орые] особенности.

Около 9 ½ час. я принужден был оставить занятия и отправиться рубить дрова к завтраку и обеду, потом, вымыв рис у ручья и сварив его, испекши картофель (сладкий) в золе, расположился завтракать. Когда опять принялся за мозг, было уже 12 ½ час. Проработав до 2-х, я был прерван приходом папуасов, которые мешали мне до 3-х, когда было уже время снова приняться за хозяйство, вымыть посуду, вычистить ножи, наколоть дрова и сходить за водою.

В 4, полураздевшись, вплавь, отправился к шлюпке выкачать воду. От дождя ночью опять набралось 23 ½ ведра. К 5 час. вернувшись (сняв мокрое платье), отправился в 5 в кухонный шалаш приготовить обед. Опять рис с кэрри, картофель и чай. Провозился над этой скучной работою до 6-ти часов. Пообедал, и то не спокойно, да при этом беспрестанно приходилось делать то то, то другое (снимать сушившееся платье, приготовлять ночник, зарядить ружье и т. д.), и даже пить чай не обходится без работы.