Рудольф Баландин - Маленков. Третий вождь Страны Советов

Характерная деталь: текст «секретного» доклада был вскоре опубликован за границей, оставаясь закрытым для «простых» советских граждан.

Однако после венгерского вооруженного восстания осенью 1956 года позиции Хрущева существенно пошатнулись. Его и Микояна справедливо обвиняли в венгерской трагедии. Удар, нанесенный по мертвому вождю, рикошетом ударил по компартиям зарубежных стран и обрушился на голову Хрущева. Теперь начал восстанавливаться авторитет Молотова.

В это время многое, пожалуй, зависело от того, на чьей стороне окажется маршал Жуков. Не исключено, что у него были свои тайные карты в этой сложной игре, где победа должна была достаться самому ловкому интригану. Неопределенность позиции Жукова вызывала беспокойство Брежнева (в ту пору ярого хрущевца).

Антипартийная группа

«Во второй половине 1957 года, — пишет Д. Боффа, — соотношение сил в Президиуме ЦК складывалось не в пользу Первого секретаря. Его противники окрепли, число их возросло. В условиях коллегиального руководства отношения резко ухудшились. Началась острая политическая борьба с неопределенным исходом».

И все-таки на первом этапе борьбы исход был вполне предсказуемым и определенным. Против Хрущева выступили большинство членов Президиума, причем наиболее авторитетные партийные и государственные деятели: Молотов, Ворошилов, Каганович, Маленков, Булганин, Первухин и Сабуров. К ним примкнул и Шепилов. На стороне Хрущева оказалось всего трое: Микоян, Суслов и Кириченко.

Судя по всему, Булганин и Шепилов присоединились к «антихрущевской коалиции» в уверенности, что она безусловно победит. Суслов и Кириченко своим выдвижением были обязаны Хрущеву, у них не было выбора: смещение «патрона» означало и их падение. А вот хитрый и неглупый Микоян, казалось бы, оплошал и выступил против своих давних товарищей, да еще и составляющих большинство. Хотя в действительности он предчувствовал бесперспективность их попытки ограничить притязания партии на неограниченную власть.

На заседании Президиума ЦК Н. С. Хрущев, согласно решению большинства, был снят с должности Первого секретаря ЦК КПСС. Булганин приказал министру внутренних дел СССР Н. П. Дудорову немедленно разослать об этом решении шифровки региональным партийным лидерам.

И гут произошло нечто неожиданное: Дудоров не выполнил приказ начальника. В своих мемуарах он представил эпизод так, будто все решилось во время его разговора с начальником фельдъегерской связи МВД СССР. Это мало похоже на правду. Приказы вышестоящего начальства на таком уровне не обсуждаются и тем более не отменяются. Нет сомнения, что совет, просьба или даже требование не торопиться исходило «свыше». А там у новоиспеченного министра, до этого не служившего в органах внутренних дел или госбезопасности, был тот же «благодетель», что и у Суслова с Пономаренко.

Дудоров был человеком Хрущева, поставленный им на пост министра (7 февраля 1956 г.) и введенный в ЦК КПСС. Как видим, предусмотрительный Хрущев поставил на многие ключевые посты своих сторонников, обязанных ему карьерой. Кстати, руководители ТАСС и Госкомитета радио и телевидения тоже должны были известить страну и мир о смещении Хрущева, однако не выполнили распоряжения, отданного им от имени большинства членов Политбюро.

Партийные функционеры почуяли опасность, нависшую над ними, и сплотились во имя своих корпоративных интересов. Эти интересы не относились к сфере высоких идей. Они боролись за свое привилегированное положение и — на ближайшее будущее — возможность установления коррупционных связей.

Никита Сергеевич был абсолютно уверен в их поддержке. Поэтому спешно и тайно по личной инициативе и при содействии своих сторонников в Москве — Дудорова, Серова, Жукова — созвал чрезвычайный Пленум ЦК КПСС. Делегаты «слетались» изо всех концов страны спецрейсами и на военных самолетах. Это была поистине демонстрация единства партаппарата во имя сохранения своего господства, ради низменных антигосударственных интересов.

О том, как происходили дальнейшие события, интересно и поучительно услышать от первого лица — Николая Павловича Дудорова. Вот его рассказ:

«20 июня 1957 г. в субботу многим членам ЦК КПСС стало известно, что несколько дней без перерыва заседает Президиум ЦК КПСС, где рассматривается вопрос о руководстве партии и ее политической линии.

В тот же день, в 18 часов вечера, в Свердловский зал Кремля прибыли 107 членов ЦК партии из общего числа избранных на XX създе партии 130 членов ЦК и предложили членам Президиума ЦК прекратить свое заседание. Члены Президиума прибыли в зал заседания Пленумов ЦК, где и было принято решение о созыве Пленума ЦК КПСС в понедельник 22 июня 1957 года в 2 часа дня.

После краткого сообщения рассматриваемых вопросов на закрытых заседаниях Президиума ЦК КПСС председательствующий предоставил слово для выступления Маленкову.

Я сидел в первом ряду зала заседаний Пленума, около трибуны, и пока Маленков выходил из-за стола Президиума Пленума ЦК, я занял трибуну и обратился к членам ЦК со следующей просьбой:

«В связи с обсуждением на Пленуме ЦК КПСС внутрипартийного вопроса я прошу членов Пленума ЦК разрешить мне выступить перед тем, как выступит Маленков. В своем сообщении я охарактеризую работу Маленкова в бытность его многие годы заведующим отделом кадров партийных органов ЦК и секретарем ЦК КПСС, и пусть он потом даст ответ Пленуму ЦК партии. Для этого я располагаю неопровержимыми фактами и документами, которые раскрывают его лицо как человека, причинившего своими действиями непоправимый вред нашей партии».

Все участники Пленума ЦК в один голос ответили на мою просьбу: «Говори, товарищ Дудоров». Маленков ушел. Я в своем выступлении подробным образом рассказал членам Пленума о той преступной роли, которую исполнял Маленков по уничтожению кадров, и все, что мною выше изложено. Участники Пленума ЦК выслушали мое выступление с большим вниманием. После моего выступления Маленкова никто не хотел слушать, а по существу, его сняли с трибуны. По обсуждаемому вопросу выступило много членов ЦК партии и все выступающие клеймили позором деятельность раскольнической антипартийной группы.

Пленум ЦК КПСС единодушно принял решение исключить Маленкова, Молотова, Кагановича из членов Президиума ЦК и из членов ЦК КПСС.

Первичные партийные организации, где они состояли на партийном учете, исключили их из рядов партии».

Из рассказа Дудорова становится ясно многое из того, о чем он не желал говорить. В частности, нет никакого сомнения, что и раньше, задерживая вопреки указанию Булганина отправку решения Президиума ЦК о снятии Хрущева, и теперь, подготовив свое выступление и сорвав доклад Маленкова. Почему Дудоров поступил так? Объяснение подсказывает его путь во власть.