Юрий Науменко - Шагай, пехота !

В один момент боя автоматчики сошлись с гитлеровцами врукопашную. Молодой боец гвардии рядовой В. Микитин, уже не раз отличившийся в боях и награжденный орденом Славы III степени, схватился с несколькими наседавшими на него гитлеровцами. Вдруг он заметил, что командир взвода гвардии старший лейтенант А. Г. Евстратов ранен, а пятеро фашистов бегут к нему. Не раздумывая, боец бросился на выручку своему командиру. Микитин подоспел вовремя. Один немец был уже в нескольких шагах от Евстратова. Прикладом автомата наш боец свалил фашиста, но и сам упал вместе с ним.

Это его спасло в тот момент: над головой Никитина прошла автоматная очередь. Гвардеец продолжал драться с четырьмя другими гитлеровцами. Когда подоспели товарищи, они нашли Микитина мертвым рядом со спасенным им раненым офицером, а вблизи обнаружили пять вражеских трупов. О подвиге гвардии рядового В. Мики-тина рассказала выпущенная в полку листовка.

Но и днем противник не успокоился. Комбат-2 Стеблевский доложил мне но телефону, что гитлеровцы силою до батальона при поддержке 15 самоходных пушек прорвались на стыке его батальона и батальона соседнего 292-го гвардейского стрелкового полка, державшего оборону правее.

- В полукольце дерется батарея капитана Радченко, - сказал в заключение Стеблевский.

- Держись, комбат, помогу артогнем, и Чайка придет на выручку.

Не успел я это сказать, как связь прервалась: то ли линию перебило, то ли Стеблевский отошел от аппарата. Рядом со мной стоял Такмовцев и все слышал. Его широкие, густые темные брови сдвинулись к переносице.

- Не иначе как бедой пахнет, - озабоченно сказал он.

- Василий Васильевич, давайте карту.

Начальник штаба развернул карту и пометил карандашом место прорыва немцев.

- Разрешите мне, Юрий Андреевич, пробраться к Стеблевскому. Решим с ним на месте, что делать дальше.

- Хорошо. Возьмите с собой отделение автоматчиков, радиста и поторопитесь. А я поставлю задачу Чайке.

Такмовцев вышел с КП, и в это время связист доложил мне, что у аппарата комбат-3.

Я взял трубку, объяснил майору ситуацию и приказал ему атаковать прорвавшегося противника во фланг.

- Учти, - сказал я Чайке, - твой удар должен быть неожиданным для немцев. Тебя поддержат минометчики Шакина и Кутузова.

А в это время батарейцы капитана Радченко отразили две атаки гитлеровцев и не дали себя окружить.

Перегруппировавшись, фашисты в третий раз атаковали батарейцев. Позиции артиллеристов обстреливали самоходные орудия немцев. Они продолжали отбиваться, но людей становилось все меньше. На одном из орудий действовал за заряжающего командир огневого взвода гвардии лейтенант Михаил Власов. Он успел подбить самоходку, но и сам был сражен осколком снаряда. Командир батареи увидел, как три вражеские самоходки устремились к пушке, из которой вел огонь Власов. Но орудие молчало. Капитан, не раздумывая, бросился к нему. Лицо секли брызги мерзлой земли, а он бежал изо всех сил. Недалекий разрыв вражеского снаряда заставил его броситься на землю, но он тут же вскочил и сделал последний бросок. Схватив из ящика снаряд и зарядив пушку, он, еще не отдышавшись, повелительно крикнул наводчику:

- Фарафонов! Бей в переднюю гусеницу!

Гвардии рядовой Г. Н. Фарафонов выпустил подряд два снаряда и "размотал" гусеницу самоходки. Наводчик другого орудия гвардии сержант Аветисян подбил еще одну самоходную пушку. Но и два наших орудия вышли из строя. Разгоряченные жестокой схваткой, артиллеристы и не заметили, как погиб от осколка капитан Радченко.

Похоронили мы Иосифа Давыдовича Радченко со всеми воинскими почестями на юго-западной окраине Олау. На траурном митинге выступили ветераны полка Перепелкин, Щербак, Ковалев, Коденко, Митюра. Этот день мне вспоминается с особо щемящей болью: ведь с Радченко я познакомился еще в Ставрополе, при формировании полка. В каких только переделках не побывал он за три с половиной военных года. И вот на тебе: на пороге победы, уже на территории Германии, сложил свою голову.

Удалось выбить противника с наших позиций и на стыке с соседним полком. Майор Такмовцев доложил мне по рации, что 3-й батальон подоспел вовремя и вместе со 2-м решительно атаковал гитлеровцев.

В этих боях высокой похвалы заслуживали наши агитаторы-коммунисты. Командир отделения роты автоматчиков гвардии старший сержант И. К. Попов проявил образцы храбрости и отваги, большевистским пламенным словом и личным примером бесстрашно увлекал бойцов на героические подвиги. Он был представлен к ордену Красной Звезды и вскоре получил его. Такой же награды удостоился и старший сержант Г. Ф. Скиба, о котором уже не раз упоминалось.

А сколько раз гвардейцев выручали бдительность и находчивость. Вот один из примеров. Ночью на огневой позиции 76-мм батареи старшего лейтенанта М. Лазарева на посту стоял наводчик гвардии рядовой Ю. Ф. Куц. Была лунная ночь, выпал снег. Светло, почти как днем.

Где-то далеко громыхали артиллерийские залпы. А здесь тишина.

Вдруг Куц насторожился. Прямо по снегу на огневую позицию брело стадо коров. Вскоре солдат услышал и приглушенные окрики. Стало ясно, что животных кто-то подгоняет. Видимо, прикрывшись стадом, немцы хотели незаметно подобраться к нашим огневым позициям. Куц вызвал командира орудия гвардии старшего сержанта Левина, доложил ему о своей догадке. Левин и Куц дали несколько очередей из автоматов поверх коров, и они быстро разбежались. Теперь гитлеровцы, а их было немало, оказались на виду. Артиллеристы открыли по ним автоматный огонь. Тем временем расчеты заняли свои места и начали уничтожать немцев картечью.

* * *

3 февраля завершилась Висло-Одерская операция, а через пять дней 1-й Украинский фронт начал другую операцию - Нижне-Силезскую. Цель ее - разгромить нижне-силезскую группировку гитлеровцев и выйти на рубеж реки Нейсе. Наша 5-я гвардейская армия наносила удар южнее Бреслау, в направлении на Герлиц.

Чем дальше мы продвигались в глубь Германии, тем жарче и ожесточеннее становились бои за каждый населенный пункт, за каждое каменное здание. Погода в феврале часто менялась. Морозы сменялись оттепелями, иногда холодными, промозглыми дождями.

Крепко врезался мне в память бой за населенный пункт с почти русским названием Швойка. Полк в тот день преследовал отходящего противника, и мне казалось, что мы сумеем захватить селение с ходу, так сказать, на плечах отступающих гитлеровцев. 3-й стрелковый батальон, двигавшийся впереди, и был нацелен на это. За ночь он оказался на подступах к Швойке, и я рассчитывал, что на рассвете комбат доложит мне о взятии этого селения. Но не тут-то было. Все наши настойчивые попытки овладеть селом с ходу успеха не имели. Тогда я приказал выдвинуть из резерва 1-ю стрелковую роту и фланговым ударом сбить противника, но и этот маневр оказался безрезультатным. Противник встретил роту плотным огнем, как и бойцов 3-го батальона.