Рождённый в блуде. Жизнь и деяния первого российского царя Ивана Васильевича Грозного - Павел Федорович Николаев

Обещание, данное царю, было вынужденным. В душе смириться с его произволом патриарх не мог. Отношения между помазанником божьим и главой церкви были напряжёнными, и один случай взорвал их.

31 мая 1568 года на службу в Успенском соборе пришёл Иван IV со своими кромешниками. Все были в чёрных ризах и высоких шлыках[37]. Царь приблизился к митрополиту и ждал благословения. Филипп молчал.

Кто-то из бояр «подсказал» ему:

– Святый владыко! се государь: благослови его!

Взглянув на Иоанна, митрополит заговорил:

– В сём виде, в сём одеянии странном не узнаю царя православного; не узнаю и в делах царства… О государь! Мы здесь приносим жертвы Богу, а за алтарём льётся невинная кровь христианская. В самых неверных языческих царствах есть закон и правда, есть милосердие к людям – а в России их нет! Достояние и жизнь граждан не имеют защиты. Везде грабежи, везде убийства, и совершаются именем царским! Ты высок на троне; но есть Всевышний, Судия наш и твой. Как предстанешь на суд Его? Обагрённый кровию невинных, оглушаемый воплем их муки? Ибо самые камни под ногами твоими вопиют о мести!.. Государь! Вещаю яко пастырь душ. Боюся Господа единого!

Такого тирану никто не смел молвить. Грохнув посохом по плитам пола, он в ярости возопил:

– Чернец! Доселе я излишне щадил вас, мятежников, отныне буду таким, каковым меня нарицаете!

На следующий день начались новые казни. В узилище попали все сановники из окружения митрополита. Их терзали, выбивая «правду» о главе церкви, о его тайных замыслах. Из знати погиб князь В. Ф. Рыбин-Пронский. Самого Филиппа царь не решился тронуть.

Следующий инцидент между Иваном IV и митрополитом произошёл 28 июля. В этот день царь с опричной свитой неожиданно явился в Новодевичий монастырь, чтобы поучаствовать в крестном ходе. Филипп сделал замечание одному из его охранников в отношении его головного убора. Иоанн сразу среагировал на это. Но пока митрополит объяснил ему суть дела, опричник снял тафью, окружение тирана заверило его в том, что святитель ошибся. Царь воспринял случившееся как вызов и в гневе удалился с богослужения, осыпая Филиппа ругательствами и угрозами.

На следующий день митрополит оставил свою кремлёвскую резиденцию. Филипп обосновался в монастыре, сохраняя все атрибуты духовной власти. Отказ сложить с себя высокий сан он обосновывал обязательством, данным при поставлении в митрополиты: «За опришнину и за царской домовой обиход митропольи не оставливати».

В ответ Грозный создал комиссию из своих лизоблюдов и направил её в Соловецкий монастырь собирать компромат на бывшего игумена. Об итогах её деятельности Карамзин писал: «Изобрели доносы, улики, представили Иоанну и велели митрополиту явиться на суд [Освящённого собора]».

На клевету, излившуюся на Филиппа, он заявил:

– Государь, великий князь! Ты думаешь, что я боюсь тебя или смерти: нет! Достигнув глубокой старости беспорочно, не знав в пустынной жизни ни мятежных страстей, ни козней мирских, желаю так и передать дух свой Всевышнему, моему и твоему Господину. Лучше умереть невинным мучеником, нежели в сане митрополита безмолвно терпеть ужасы и беззакония сего несчастного времени. Твори, что тебе угодно.

С этими словами митрополит положил перед царём жезл митрополита, белый клобук и мантию. После чего обратился к церковной верхушке:

– А вы, святители, архимандриты, игумены и все служители алтарей! Пасите верно стадо Христово; готовьтесь дать отчёт и страшитеся небесного царя ещё более, нежели земного.

Иван IV жаждал опорочить добродетель в самом светлом её источнике. Поэтому добровольный отказ Филиппа от сана митрополита не принял, заявив, что ему следует ждать решения Освящённого собора, а не быть судьёй самому себе.

4 ноября церковный собор признал справедливым выдвинутое против Филиппа обвинение в «порочной жизни» и принял решение о его низложении. Оглашение решения собора Иван IV отложил, решив сделать его зрелищным.

В день Архангела Михаила (8 ноября) митрополит служил обедню в Успенском соборе Кремля. Неожиданно в него вломилась толпа вооружённых опричников. Любимец царя Ф. А. Басманов прервал службу и огласил решение собора о лишении Филиппа пастырского сана. Опричники тут же сорвали с митрополита святительскую одежду и облекли его в бедную ризу. Мётлами пастыря прогнали из храма. Усадив его в простые дровни, отвезли в Богоявленский монастырь и заключили в «злосмрадную хлевину» (камеру).

Через восемь дней узника перевели в обитель Святого Николая Старого, к которой сразу началось паломничество москвичей, сопереживавших страдальцу. Опасаясь худшего, царь приказал отвезти Филиппа в тверской Отроч монастырь.

Через год (январь 1570-го) по дороге в Новгород царь послал к оклеветанному им святителю Малюту Скуратова, который должен был испросить благословение для него. Это, конечно, был всего лишь внешний повод для визита к узнику: палач знал своё дело. Знал и о давнем желании Грозного сжечь Филиппа (Освящённый собор не решился на это). Словом, встреча с кровавым изувером стала последним днём жизни пастыря, дерзнувшего противостоять зарвавшемуся деспоту и бросившему ему в лицо провидческую фразу: «Злое сеяние не принесёт плода вожделенного».

* * *

В 1652 году по предложению патриарха Никона и ходатайству князя И. Н. Хованского прах патриарха Филиппа был перенесён в Москву Тогда же святитель был причислен к лику святых. Память его отмечается три раза в год: 9 января – кончина[38], 3 июля – перенесение мощей, 5 октября – память пяти митрополитов, выдающихся государственных деятелей, «московских и всея России чудотворцев: Петра, Алексия, Ионы, Филиппа и Гермогена».

Новгородская прелюдия

1569 год начался для России с потери Изборска. В январе литовцы захватили город с помощью Тимохи Тетерева и Марка Сарыхозина. Изменники переоделись опричниками и глубокой ночью постучались в ворота. Стражники (из земских), запуганные террором кромешников, открыли ворота.

В отместку царь приказал уничтожить пленных, находившихся в русских тюрьмах поволжских городов. Пленных, связанных по рукам и ногам, спускали под лёд Волги. Та же участь постигла женщин и детей. В Вологде было умерщвлено 400 польско-литовских пленных, строивших Кремль. «Великий князь приказал всех их схватить и сжечь», – свидетельствует А. Гваньини.

Иван IV считал, что у Тетерева и Сарыхозина были сообщники из администрации города и псковского населения. По его велению из Пскова и Новгорода было выслано 650 семей (2–2,5 тысячи человек). С весны на восток потянулись возы с «неблагонадёжными» лицами.

В июле из плена вернулись руководители обороны Изборска и сразу были затребованы к царю. Изборскому наместнику А. Нащокину Иоанн заявил:

– Вы не умели защищать